Пилигрим

Бхут атаковал стремительно, ударив сразу с нескольких сторон. Юрий упал, чуть не потеряв автомат, с пола успел расстрелять метнувшуюся к нему извивающуюся тень. Его схватили, дернули, принялись закручивать, сдавливать. Левую руку что-то обволокло, начало грызть металл брони.

Гарин в отчаянии забился, заерзал, словно борец в грязи. Ощутил ногой стену и что есть мочи оттолкнулся. Сделал практически невозможное для человека в скафандре — перевернулся, встал на колени, вытягивая за собой повисших на нем гигантских червей. Упер ствол автомата в лоснящееся тело, выстрелил в упор. В лицо плеснуло горячим, полетели ошметки белесой плоти. Запоздало опомнившись, сорвал с пояса шлем и набросил его на голову.

Щелчок фиксаторов, перед глазами загорелся боевой экран. Чуть не выворачивая легкие от кашля, Юрий вдохнул живительную дыхательную смесь.

Вовремя — на него обрушилась очередная атака, бросая Гарина по полу, словно по льду. Черви пытались обвить его, растянуть, разорвать. У него таки вырвали автомат, самого подбросили к потолку и со всего маху приложили об пол. Вынырнувший червь выплеснул на лицо Юрия желудочный сок, и будь он без шлема, то ему пришлось бы худо.

Но Гарин не думал сдаваться. Он сорвал с пояса шоковую гранату, бросил ее прямо перед собой, в клубок мелькающий тел. Отпрыгнул назад, споткнулся, упал на колено. А когда кажущийся неестественно ярким в мире желтого тумана свет электрических разрядов осветил поле боя, выхватил десантный нож и, словно мангуст, попавший в логово змей, бросился в новую атаку.

Он резал, протыкал, рвал руками и вспарывал. Он что-то кричал, сам себя оглушая, падал и снова вставал. Остановился лишь, когда понял, что больше не отбивается, а добивает пытающихся ускользнуть существ. А в наушниках голос господина Грюнера произносит слова — все медленнее и тише:

— Опасная переменная… Вы не готовы… Бремя Высших… Не успели…

Юрий моргнул, опустил руку с ножом. Вокруг все еще вился янтарный туман, но теперь в нем не было жизни, лишь слабые движения на полу, больше похожие на конвульсии.

— Видят отцы-духовники, я не хотел этого, — сказал вполголоса Юрий. — Но ты начал первым. Не нужно трогать моих.

Он развел руками, искренне сожалея, что Высший не оставил ему выбора. Ему никто не ответил, лишь шипели генераторы над головой.

С трудом отыскав на полу автомат, Юрий торопливо полез из «аквариума», вызывая по рации Киру. Девушка не отвечала, и Гарин, побежал, предполагая худшее.

Кира сидела, привалившись к стене, и уронив голову со слипшимися волосами на грудь. Ее скафандр был обуглен и местами оплавился, одна рука девушки висела плетью, из рукава вытекала струйка крови. Другой рукой девушка все еще сжимала автомат, на котором горел индикатор пустого магазина. Вся площадка представляла собой поле боя — черный нагар на стенах, глубокие вмятины от картечи, вздыбленные панели пола.

А в центре всего — Такрикас, сцепившийся с эфиром. Руки «мертвеца с „Каукета“» ветвились, превращались в длинные жгуты, оплетающие икс-джинна сетью. От них, под тонкую поверхность «пузыря», проталкивались острые отростки, извивались метастазами, тянулись к белоснежной сердцевине робота.

Когда появился Юрий, на бледном, безжизненном лице Такрикаса на миг блеснули глаза, словно Элли с той стороны пыталась подать Гарину какой-то знак, но тут эфир истошно заверещал, его шары-конечности заметались по округлому телу словно белые раскаленные пилы, ударили по телу и лицу существа, похожего на Кирилла Ильина.

Раздался хлопок, от двух противников во все стороны разлетелась волна сухого жара. Верхняя часть Такрикаса раскрылась длинными рваными лохмотьями, «черный человек» отшатнулся, его начало клонить назад. Икс-джинн задергался, с трудом, но высвобождаясь из смертельных объятий.

Гарин вскинул автомат, соображая какой модуль способен хотя бы повредить творению Высших, но выстрелить не успел.

Эфир почти вывернулся, почти обрел свободу, но тут развороченные части «мертвеца», словно пальцы, дернулись и сомкнулись на полупрозрачном теле робота, прижимаясь, растекаясь в разные стороны. Эта пугающая, дергающаяся химера завалилась на бок, из бугрящейся массы торчали ноги в ботинках, где-то наверху виднелась макушка головы. Юрий успел разглядеть, как проникшие под энергетическую броню узловатые отростки коснулись «снежинки».

Икс-джин разом сжался, словно из него выпустили весь воздух, вместе с ним уменьшился Такрикас, и стало видно фигуру человека, сидящего на коленях и пытающегося закрыть собой остальных от чего-то, что он прижимал к груди. Из-под его пальцев полыхнуло пламя, в разные стороны выстрелили алые языки. Начал нарастать протяжный вой, существо с «Каукета» затрясло, будто оно пыталось удержать рвущегося пса.

Гарин сделал широкий шаг к Кире, схватил девушку за эвакуационную петлю на загривке скафандра и быстро потащил за собой, спеша укрыться за поворотом.