Пилигрим

— Господин лейтенант, — прогудел Батор. — Разрешите мне потом с ними часок позаниматься? Ходят, словно утки, аж сердце разрывается.

Старый десантник не так давно выписался из медблока, где ему вместо оторванной ноги приделали довольно неплохой протез. До занятий его пока не допускали, но Зарыга, как и Гарин, присуствовал на всех.

— Тут неудобно идти, — попытался оправдаться Иова. — Наплечник о трубы бьется.

— Так ты спиной к стене иди, — Батор показал, как именно нужно, дошел до угла и аккуратно выглянул. — Вот, видишь?

— На исходную, — вновь скомандовал Кахир.

— Оди, давай наоборот, — вдруг предложил Маракши, обходя урсулита. — Иди первым.

На сей раз вышло действительно лучше. Мощный Одучи, словно живой щит, закрывал собой пятившегося Иову, который одной рукой тянул по полу Гарина, а второй держал у плеча автомат.

— Разрешите вопрос? — поднял руку ожидающий своей очереди Брамма.

— Спрашивайте, рэй-рядовой, — ответил Кахир, занося что-то в виртуальный блокнкот.

— Почему нельзя просто оставить раненого на месте? — в чистых глазах новичка было искреннее непонимание. — Ведь есть конвенция, которую ратифицировали даже рхейцы, обязывающая заботиться о военнопленных, в особенности о нуждающихся в лечении. А так раненый может просто погибнуть от шальной пули.

— Ты дурак что ли? — фыркнул Журавлев.

— Они тебя вылечат, — нахмурился Рэнт, повернувшись к Брамме. — А потом к тебе в голову подсадят своего рхейского паразита, и будешь весь такой здоровый и дурной воевать против своих же.

— Но есть же непреложные нормы права! — попытался объясниться Баччан. — Убивать раненых запрещено!

— Ты откуда такой наивный взялся? — презрительно спросил Маракши. — С планеты розовых пони?

— Рхейцы не берут пленных, — мрачно вставил Глебович.

— Откуда вы знаете? — Брамма чуть опешил, оказавшись под обстрелом разноголосых реплик, но не сдавался. — На всех войнах берут пленных — чтобы обменять потом на своих.

— Халифатские ублюдки с наших ребят живьем кожу стягивали, — хмуро процедил Рэй, бросив быстрый взгляд в сторону стоявшего рядом Джаббара. — И на всякие законы им было плевать.

Кахир никак не отреагировал на фразу норвежца, являя собой образец невозмутимости, обратился к Баччану:

— Пунктом рейтарского устава, господин рэй-рядовой, указано выносить своих раненых, а, по возможности, и погибших, с поля боя.

— Но в попытке спасти одного могут погибнуть все остальные!

— Брамма, — Юрий чуть повысил голос, обращая на себя внимание. — Рано или поздно нам всем придется идти в бой. И, уж поверь, тебе захочется чувствовать рядом локоть товарища, в котором ты уверен как в себе самом, а то и больше. Но о какой уверенности может идти речь, если твой товарищ не готов драться за тебя до последнего? Как можно идти в бой с тем, кто ради спасения собственной шкуры оставит тебя на милость врагу?

— Хотя, порой, и такое случается, — поморщился каким-то своим воспоминаниям Одегард.

— Случается, — не стал спорить с другом Юрий, по-прежнему заглядывая в глаза Браммы. — Именно поэтому необходимо уяснить для себя, чтобы потом не было сомнений — мы своих не бросаем. Ясно?

Баччан заворожено кивнул.

Гарин выпрямился, окинул взглядом замерших «блох».

— Здесь мы все — разные, — произнес он, и слова разнеслись эхом по коридору. — Здесь мы можем ругаться, спорить, обижаться друг на друга. Быть каждый сам за себя. Но во время боя все это должно оставаться за бортом, потому что там мы — единая команда. Только так мы воюем, только так побеждаем. И именно по этой причине не бросаем своих. Верно?

«Блохи» одобрительно закивали, зашумели.

— Хорошая речь, — без тени иронии заметил вполголоса Кахир.

— Юрий, ты точно не служил в десанте? — с ухмылкой спросил подошедший Зарыга. — Задвинул так, что у меня аж встал от ностальгии.

* * *

В один из дней бхут попросил проверить уровень подачи гелегаза, и Гарину направился на нижнюю палубу за матросом-наладчиком.

Сгрудившиеся над раскрытым сервисным люком технари напоминали оживших каменных истуканов, пыльных и серых. Среди них Юрий разглядел квадратную фигуру Григория Бекетова, главного человека на инженерной палубе.

— Бек, — помахал он издали. — Добрый день.

Старый мастер поднял бугристую лысую голову, мохнатые седые брови шевельнулись, приоткрывая выцветшие голубые глаза.

— Гарин, — проскрипел инженер по-русски. — Заблудился?

— Мне нужен наладчик газового оборудования для бхута, — Юрий заглянул в люк, в котором оказался еще один технарь, скрючившийся над толстым мотков проводов. — Там что-то с напором не то.

— Сейчас-ма всюду не того, — отозвался один из матросов, гоняя в желтых зубах мятую зубочистку. — Токма нам бы кто помог…

Бек недовольно зыркнул на него, мотнул Юрию головой в сторону, мол «отойдем».

— На парней дурного не думай, они просто устали, — прогудел мастер, когда они остановились в дальнем конце коридора. — Какой день словно жабы в кипятке.

— У вас какая-то авария? — Гарин ткнул себе пальцем за спину. — Там лужи, пятна на стенах. Возле лестницы чуть в какое-то мочало не влетел.