Пилюля на палочке. Записки высокой девочки

Тем временем фокусник, похожий на Круглова, показал зрителям пустой ящик, закрыл большим цветастым платком, а когда быстрым движением руки убрал его, из ящика вылетело, наверное, с десяток голубей. Полетав под куполом, голуби вернулись в ящик, который сразу же унесли рабочие сцены. А фокусник, похожий на Круглова, начал вытаскивать изо рта длиннющие разноцветные ленты метров, наверное, по десять и бросать их на пол. И у его ног образовалась целая куча этих разноцветных лент.

Так здорово показывал фокусы этот артист, так ловко работал руками, что его никак не хотели отпускать с арены. Наконец, овации стихли, выскочил клоун и объявил:

– Самый юный артист нашего цирка – Пётр Круглов!

Какое-то мгновение все наши непонимающе смотрели друг на друга. Как Пётр Круглов? Разве такое бывает: школьник и вдруг – артист цирка? Разумеется, все слышали о таком, но чтобы артистом был одноклассник… А потом вскочили, и снова стали хлопать, и хлопали до тех пор, пока Изольда Романовна не утихомирила.

– Во даёт! – опустившись на своё место, воскликнул Стрельцов-Удальцов. – Не мог раньше сказать, что он – фокусник!

– Ага! Это тебе не дурацкие прозвища придумывать! – сказала Ирка Ильина.

Представление закончилось, но никто не хотел уходить. Казалось, Круглов объединил всех нас. Правда, я-то всё равно стояла немного в стороне. Ну, как обычно.

– И почему, почему он не сказал, что он артист? – сокрушался Стрельцов-Удальцов. – Я бы, может, тоже стал фокусником, успел бы научиться за три недели, я же умный! А тут… Столько времени потрачено зря!

– Не приставал бы к нему с дурацкими вопросами, типа как тебя звать: Жирмолтрест или просто Жиртрест, – передразнила его Сыромятникова, – может быть, и сказал бы, что он артист.

– Да отстань ты! – рассердился Стрельцов-Удальцов. – Без тебя тошно!

– Хватит ругаться, – перебила их Ирка Ильина. – Я предлагаю написать о нём в газету! – сказала она, – Пусть все знают, какой человек учится в нашем классе!

– Точно! Давайте сделаем так…

Посыпались предложения, как это лучше сделать, и, похоже, все просто забыли, что сегодня было последнее выступление цирка. И я – тоже.

Ваш П. Круглов

Никогда ещё я не бежала в школу так быстро, как сегодня. Потому что я догадалась, наконец, в чём секрет невозмутимости Пети Круглова, и мне не терпелось убедиться, что так оно и есть. Я дала себе слово, что на этот раз я обязательно найду способ с ним поговорить. Но Круглова в классе не оказалось.

– Где он? – закричал Стрельцов-Удальцов, вбежав следом за мной.

– Странно, где Круглов-то? – спросила Сыромятникова.

– Ребята, кто знает, где Круглов? – обратилась к классу Ирка Ильина. – Сейчас уже занятия начнутся, а его всё нет. А без него как-то… – Ирка поёжилась. И я невольно поёжилась. Не от холода, нет. Оттого, что Круглова не было с нами. С ним, оказывается, было теплее.

Тут прозвенел звонок и вошла Изольда Романовна. В руках она держала свёрнутый в трубочку большой лист бумаги.

– Та-ак… А ну-ка, Стрельцов, помоги-ка мне это повесить.

Она развернула лист – это оказалась афиша.

– Вот, Петя попросил вам передать. Извиняется, что не смог вчера попрощаться – представление немного затянулось, и труппа торопилась на поезд.

Что тут началось! Все стали кричать, перекрикивать друг друга.

– А теперь по очереди, – рассердилась Изольда Романовна. – Что, Сыромятникова, ты хотела спросить?

– Я хотела узнать, почему вы не сказали, что Петя – артист цирка? Ведь вы знали об этом!

– Да, знала, – ответила Изольда Романовна. – Но его родители очень просили не говорить об этом. Кстати, родителей вы тоже видели. Отец – канатоходец, а мама… клоун.

– Всё равно непонятно, почему нельзя было сказать, что Петя – артист цирка, – не унималась Жеребцова.

– Дело в том, что Петя считает, что должен завоевать авторитет в классе сам. А если все сразу же будут знать, кто он, к нему автоматически будут относиться по-другому. Он считает, что это не совсем честно.

На перемене все столпились возле афиши, в углу которой было написано: «Всех люблю и желаю каждому найти любимое дело. Это поможет стать уникальным и неуязвимым. Ваш П. Круглов».

Подстреленный лебедь

Ночной кошмар

…И тут в раздевалке погас свет. Кроваво-красные всполохи заметались по стене. Завибрировал и загудел пол, как будто бы под ним заработал мощный двигатель. Откуда-то повеяло сыростью.

– А-а-а! – завизжала Сыромятникова. – Кто-то вцепился в мои волосы!

– Тихо, – сказал Дондоков. – Сейчас попробую наладить выключатель. Найти бы его только. А вот, кажется, он…

Щёлк – и под потолком вспыхнула яркая лампочка. Все замерли, вглядываясь в лица друг друга. Они были огромными, словно надутыми изнутри. Трудно было узнать даже красавицу Ирку Ильину.

– Эй ты, раззява, – подскочил ко мне Стрельцов-Удальцов, – Вечно что-то теряешь! – Он бросил в меня носовой платок.

Носовой платок, описав небольшой полукруг, опустился мне на плечо. Посредине платка были вышиты две большие красные буквы «И».

– Эва-на! А чё это ты такая мордастая?