Пилюля на палочке. Записки высокой девочки

И всё же когда я пришла домой, поняла: что-то пошло не так. В Интернете ведь было написано, что отношения должны развиваться. Наверное, это означало, что Стрельцов-Удальцов должен был назначить мне свидание, пригласить в кино или, по крайней мере, пойти меня провожать. Но ничего этого не случилось. Значит, у него есть комплексы, которые мешают ему сделать первый шаг. Поэтому, наскоро пообедав, я опять вошла в поисковую систему Интернета. Ну конечно же, как же я сама не догадалась – всему виной разница в росте! Ведь Стрельцов-Удальцов чуть ли не на голову ниже меня. Мне-то что, а вот для него, наверное, это серьёзное препятствие. Что же делать? Во Всемирной паутине я нашла ответ и на этот вопрос. Словом, я теперь знала, что нужно сделать, чтобы Стрельцов-Удальцов почувствовал себя рядом со мной сильным и мужественным. Правда, к этому я должна основательно подготовиться, но чего не сделаешь для того, чтобы быть вместе с любимым!

На следующий день я не ждала, что Стрельцов-Удальцов пригласит меня в кино или пойдёт провожать из школы. Ведь понятно, что теперь всё зависит только от меня. «Ну, потерпи один день, – мысленно говорила я на уроках затылку Стрельцова-Удальцова, – завтра всё изменится. Завтра тебя ждёт сюрприз».

…Придя домой, я надела трико, встала посредине своей комнаты и… плашмя упала на пол. Раздался грохот. Неужели так гремит моё тело? После третьей попытки я поняла, что так оно и есть. Чтобы было немного мягче, я постелила на пол одеяло и продолжила тренировку. Болели бока и колени, но я падала, вставала и снова падала. А что оставалось делать, ведь за сегодняшний день надо научиться падать тихо и… элегантно.

Впрочем, я ни капельки не сомневалась, что всё получится. Ведь, по сравнению с перепрыгиванием через коня или козла, по сравнению с тем, как я осваивала катание на коньках (и ведь освоила!), научиться тихо и элегантно падать было сущим пустяком.

Пустяк-то пустяк, но на это ушло почти четыре часа непрерывных тренировок!

И вот результат: р-раз! – и я мгновенно оказывалась на полу почти бесшумно. Два! И я продолжала лежать, как подстреленный лебедь! Я представила себя со стороны и поняла, что это, наверное, очень красиво.

Перед сном я нарисовала штук пятнадцать затылков Стрельцова-Удальцова в разных ракурсах и разных размеров и, вдоволь налюбовавшись тем, что получилось, легла спать.

Но уснула только под утро. В воображении то и дело возникала одна и та же картина. Как будто бы я иду по школьному коридору, а навстречу – Стрельцов-Удальцов. Я подношу руку к виску, и в следующий момент элегантно и бесшумно падаю к его ногам. Ну прямо как настоящий подстреленный лебедь!

Стрельцов-Удальцов на несколько секунд застывает в одной позе, потом бросается ко мне, трясёт за плечо и взволнованно приговаривает:

– Смирнова, Смирнова! Что с тобой, Смирнова!

В его голосе слышны нотки отчаяния.

Я молчу. Только лёгкий стон вырывается из моей груди… Тогда он прикладывает ухо к моему животу и облегчённо вздыхает:

– У-ф-ф-ф! Кажется… бьётся.

– Что… бьётся? – слышится сверху голос Сыромятниковой.

– Что-что! Сердце бьётся, балда!

– Так оно же не в животе, а в груди! Причём, с левой стороны!

«Да какая разница, где у меня сердце! – думаю я. – Хоть в пояснице! Главное, тот, о ком я так долго мечтала, – совсем рядом. И не просто рядом, а прикасается ко мне ухом!»

Подстреленный лебедь

…Утро началось не очень удачно. Я не смогла преподнести сюрприз Стрельцову-Удальцову ни на первой перемене, ни на второй, ни на третьей. Он был то в окружении мальчишек, то болтал с Иркой Ильиной, то чуть ли не полчаса ел пирожки в столовой. «Наверное, это не мой день» – подумала я и к концу четвёртой перемены решила перенести всё назавтра.

Прозвенел звонок, и я вместе со всеми ринулась в класс. И тут произошло неожиданное. Я обо что-то запнулась, не удержалась, и теперь к моему лицу стремительно приближался… пол! Я судорожно пыталась схватиться то за чьё-то платье, то за чьи-то брюки – бесполезно! Всё случилось так внезапно и так быстро, что я совершенно забыла об отработанных вчера движениях, которые делали моё падение почти бесшумным и элегантным, а меня – похожей на подстреленного лебедя. Зазвенело в ушах, и сквозь этот звон откуда-то издалека донёсся смех. Казалось, смеётся вся школа, и громче всех – Стрельцов-Удальцов.

– Ну ты даёшь, Смирнова! Гремишь, как мешок с костями!

– Так что случилось-то? – послышался голос Дондокова.

– Ну что-что, Стрелец Смирновой подножку поставил! – сказала Жеребцова.

– Так ты специально? – спросил Дондоков.

– А то! – зло ответил Стрельцов-Удальцов. – Из-за неё вчера родителей вызывали. Теперь отец не хочет новый смартфон покупать!

Я вскочила. Мне показалось, будто вокруг меня образовалась целая толпа. На самом деле это был всего лишь наш класс.

В груди стало холодно, как будто бы я съела двадцать порций мороженого. Все казались мне очень высокими и некрасивыми, и хотя я была выше их всех, я почувствовала себя маленькой и… беззащитной. Как подстреленный лебедь.