Пилот «Штуки». Мемуары аса люфтваффе. 1939–1945

Мы делаем вылеты к берегам Тиссы и к уже многочисленным плацдармам, которым Советам удалось захватить на западном берегу. Наши цели, как всегда в случае переправ, сосредоточение людей и техники у реки и на ведущих к переправам дорогах, вновь возводимые мосты через реку, а также средства переправы, часто весьма примитивные. Плоты, старые парусные суда, лодки рыболовов и простенькие прогулочные суда – все это движется через Тиссу. У иванов нет времени наладить нормальную переправу. Активность поначалу велика в районе между Сегедом и Сзольноком, а позднее она проходит севернее. Создание множества плацдармов всегда говорит о готовящемся наступлении. Советы накапливают технику для нового натиска. Наши войска, чтобы воспрепятствовать этим приготовлениям, предпринимают успешное наступление в районе Сзольнок – Мезотуер – Кисуйзалас – Туркеве. Мы постоянно делаем вылеты на поддержку. Новое русское наступление на Тиссу значительно задерживается. Когда оно начинается, оно довольно слабое, поскольку мы прервали их линии коммуникаций, по крайней мере в этом северном секторе. Но русские в состоянии расширить большой плацдарм в Сегеде и соединяются с другим, маленьким плацдармом севернее.

В конце октября на всем фронте идет наступление. Сначала следует удар к северо-западу и северу от Кечкемета. Цель наступления ясна: сокрушить наши оборонительные порядки на Тиссе и пройти по равнине к столице Венгрии и Дунаю. Иван крайне активен в воздухе. Оказывается, что он занимает целую серию аэродромов вокруг Дебрецена, и потому нам приходится во время вылетов сталкиваться с численным превосходством противника. Мы страдаем также от больших потерь из-за действий зенитной артиллерии, а замена и припасы прибывают во много меньшем числе, чем хотелось бы. Советы не могут поставить себе в заслугу наше затруднительное положение – они должны благодарить своих западных союзников, серьезно нарушивших наши коммуникации налетами своих четырехмоторных бомбардировщиков на железнодорожные станции и города. Железные дороги и автострады патрулируются также и американскими самолетами. Нем не удается прикрыть пути сообщений из-за нехватки людей и техники. С оставшимся в полку небольшим количеством самолетов, включая звено с противотанковыми пушками, я часто делаю боевые вылеты в район юго-восточнее Кечкемета. Наши силы убывали столь стремительно, что однажды я отправился на боевой вылет в сопровождении только четырех «Fw-190». Приближаясь к цели, я с трудом верю своим глазам: к северу от Кечкемета на огромном участке дороги непрерывно идут русские танки. Над ними, как гроздья винограда, нависает непроницаемый зонт из советских истребителей, прикрывающих танковую колонну. Один из сопровождавших меня офицеров знает русский, и он начинает переводить то, что слышит, поскольку Советы снова используют почти ту же частоту, что и мы. Русские кричат друг другу и производят такой шум, что я не могу поверить, что что-либо можно разобрать. Мой переводчик в «Fw-190» перевел следующее:

– Вызываем всех «красных соколов» – одиночная «Штука» с двумя длинными полосами подходит для атаки на наши танки. Мы уверены, что это те самые нацистские свиньи, которые подбивали наши танки. С ними несколько «фоккеров» (мой эскорт). Вы все должны атаковать «Штуку», а не «фоккеры» – она должна быть сбита сегодня!

Слушая все это, я не сразу спустился вниз и перешел в атаку. Один танк загорелся. Два «Fw-190» кружат надо мной, пытаясь отогнать несколько «Ла-5». Два идут за мной, следуя за моими маневрами; они не собираются меня оставлять, что произошло бы, если бы они ввязались в бой с иванами. Двадцать или тридцать самолетов «Ла-5» и «Як-9» теперь повернули к нам – по всей видимости, офицер управления полетами на земле указал на нас, поскольку в воздухе слышалось истошное: «Давай, давай, сбивай эту нацистскую свинью. Разве ты не видишь, что один танк уже горит?» Для меня это верное свидетельство моих успехов. Каждый раз, как меня атакует какой-нибудь истребитель, я резко поворачиваю, точно тогда, когда истребитель готовился стрелять; скорость истребителя не позволяет повернуть столь же резко, и он теряет позицию для стрельбы. Затем я снова делаю разворот и оказываюсь позади от истребителя, на некотором расстоянии. Хотя мне жаль расходовать снаряды для борьбы с танками, я пускаю вслед истребителю два 37-миллиметровых снаряда. Хоть снаряды и пролетели мимо своей цели, парень, для которого они предназначались, наверняка видел по следу, откуда они идут, и пережил шок, когда совсем рядом пронеслись два огненных шара. Я снова слышу вопли – это кричит тот, в кого я стрелял:

– Поберегитесь… будьте осторожней… вы видите? Эта нацистская свинья стреляет сзади. Берегитесь.

Он ревет так, словно я уже его сбил. Другой голос, очевидно командира этого подразделения, произносит:

– Мы должны атаковать его с разных углов одновременно. Встречаемся над деревней, к которой я сейчас направляюсь. Мы обсудим, что можно сделать.