Пиндар, Вакхилид. Оды, фрагменты

1с Счастливый вождь
Сиракузян на клубящихся колесницах,
Вот сладкое тебе приношение,
Отрада увенчанных фиалками Муз,
И ты один из живущих на земле 5
Верно его поймешь[667]

.Правосудным духом
Отрешись от тревожащих забот
И ко мне обрати свой помысел.
Помощью глубоко подпоясанных Харит
Вытканный этот гимн 10
Посылает с божественного острова
В именитый ваш город
Гость,
Не последний служитель
Золотом повитой Урании,
Чтоб излить из сердца 15
1а Звучный клик во славу Гиерона.

Так в выси

Рассекает бездонный эфир
Рыжим и быстрым крылом
Орел[668],
Вестник всевладычного громовника Зевса, 20
Смелый верою в мощь своей силы,
И в страхе пред ним
Расточаются щебечущие пташки;
Ни вершины пространной земли,
Ни крутые валы неустанного моря 25
Не удержат его, —
Он ширяет над вечною бездною,
Овевая Зефиром легкие перья свои,
Зримый и ведомый смертным взглядам. 30
1э Так и мне
Тысячи открыты путей
Петь подвиги,
От синеволосой дарованные Победы
И Ареса[669] в медной его броне,
Вам, державные сыны Диномена[670], — 35
Да не оскудеет щедрая милость богов!

Карего Ференика

Мчащегося, как буря,
Победным видела золотолокотная Заря[671] 40
Над пенной ширью Алфея
2с И у трижды святого Пифона.
Ладонь приложа к Земле,
Клянусь:
Ни в едином беговом споре
Пыль от опередивших
Не касалась
Ференика, рвущегося к пределу. 45
Натиску подобный Борея,
Волю блюдущий наездника,
Он мчится, в рукоплесканиях
Новую воздвигая победу
Гиерону — гостеприимцу.
Блажен, кого бог 50
Дольщиком сделал в красоте
И кому завидная выпала участь
Жить изобильно до самого конца;
К полному же счастью
Ни один не рожден из жителей Земли. 55

2а Оттого и сказывают так:

Муж победы,
Рушитель[672] городовых ворот,
Поросль Зевса, сверкающего молнией
Погрузился в сень узконогой Персефоны,
Чтобы злобного зубами пса[673], 60
Исчадие неподступной Эхидны
Вывесть из Аида к земному дню.
Много злополучных душ
Угадал он над струящимся Коцитом,
Несчетных, как листья в ветре[674] 65
Над светлой Идой, кормительницей стад.
А первым меж ними виделся —
Смелого духом, колеблющего копьем
Образ Порфаонова[675] внука. 70
В латном блеске взвидевши его,
2э Дивный герой от Алкмены
Звонкую напряг тетиву на лук,
Вскрыл колчан,
С медным клювом наложил стрелу, — 75
Но душа Мелеагрова,
Став пред ним, узнав его, вымолвила:
«Сын великого Зевса!
Стой, где стал, 80
Улыбни свой дух,
3с Злою стрелою тщетно не меть
В мертвых теней:
Страху здесь нет причины».
Так молвил он;
Изумясь,
Воскликнул царственный Амфитриониад: 85
«Кто из богов и смертных,
Где и в какой земле
Этот дивный взрастил побег?
И кто ему был убийцею?
Не того ли и на меня 90
Обратит подпоясанная Гера?
Но да будет это заботою
Русой Паллады».

Слезно отвечал ему Мелеагр:

«Тяжко смертному против божьего замысла, — 95
3а Будь иначе,
Конный бичеватель, отец мой Иней
Умягчил бы гнев
Строгой Артемиды о белых локтях и в цветном венке,
Без счета ей закалая коз 100
И быков о красном загривке.
Но неодолим
Явился тот гнев:
Размашистого в силе, безудержного в борьбе 105
Дикого вепря устремила дева
На цветущие хороводами калидонские луга:
В приливе сил
Клыками крушил он виноградники,
Рвал овец
И любого, на него выходившего. 110
3э Лучшие из эллинов,
Твердо тогда мы встали на смертную борьбу
Шесть дней подряд,
И бог дал нам, этолийцам, одоление,
И погребли мы павших от ревущего натиска вепря, — 115
Анкея и Агелая,
Лучшего из братьев моих,
От Алфеи рожденных в славном Энеевом тереме. 120

4с Всех погубила губительница-судьба:

Не смирила гнева своего
Дочь Латоны, надменная охотница —
За рыжую шкуру зверя
Твердо мы вышли на стойких в бою куретов, 125
И там меж многих
Пали от меня Ификл и доблестный Афарой,
Быстрые братья моей матери,
Ибо ни друга, ни родича
В сече не знает яростный Арес, 130
Ибо слепо летят копья из наших рук
По душу врага,
И приносят смерть
Тем, чья угодна богу. 135
4а Но о том не думав,
Горькая моя мать,
Фестиева гордая дочь,
Страха не ведающая женщина
Замыслила мне погибель:
Из резного ларца 140
Бросила она в огонь
Головню[676] моей скорой смерти —
Ту, которой сказано было некогда
Стать пределом жизни моей.
И я в тот час
Обнажал от добытого доспеха 145
Дивное тело Даипила,
Клименова доблестного сына,
Застигнутого под самыми башнями
Средь бежавших спастись
За крепкие степы древнего Плеврона. 150
4э Как отхлынула от меня сладкая жизнь,
Я почуял бессилие
И в слезах испустил мой последний вздох,
Расставаясь с блещущею юностью».

Тогда-то, говорят, 155

Бестрепетный сын Амфитриона
Увлажнил свои взоры,
Сокрушился о доле злополучного
И ответил:
«Лучше всего для смертного — 160
5с Не родиться, не видеть лучащегося солнца;
Но что пользы в стенании?
Что можно сделать, о том и говори.
Есть ли в палатах 165
Воинствующего Энея
Неподбрачная меж дочерей,
Видом — как ты?
Рад я взять ее светлою себе супругою!»
И ответила ему 170
Тень Мелеагра, не умевшего отступать:
«Деянира осталась в доме моем,
Свежим цветом цветет ее шея,
И еще не ведома ей чаровательница Афродита». 175

5а Здесь сдержи,

Белокурая Каллиопа[677],
Славно слаженную колесницу:
Песни твоей ждут
Зевс Кронион, первый меж олимпийцев,
И неутомимый поток Алфея, 180
И мощь Пелопа,
И Писа,
Где примчался к победе славный Ференик
И откуда принес он к башням Сиракуз
Листья счастья владыке Гиерону. 185
Кто обрел удачу — того нам и хвалить,
Во имя правды
В две руки отстраняя людскую зависть: 190
5э Так гласил беотийский Гесиод[678],
Служитель сладостных Муз:
«Кого боги чтут, того и смертный славь».
Так и я готов 195
Пустить к Гиерону
Славящую песнь по правому пути —
А от песни цветут посевы всех благ,
Какие Зевс, всевышний отец,
Блюдет некасаемыми под сенью мира. 200