Пирамиды роста

– Открой, что там в коробке?

Мать пошуршала бумагой и истошно заорала:

– Беги домой, доча, бегом! Беги быстро, я одна боюсь! Убьют меня одну!

– Ма, что там такое?

– Деньжищи, доча! Доллары, тыщи! – простонала мать.

– Это моя зарплата, – объяснила Валя.

– Не бывает такой зарплаты! Сейчас милиция ворвётся, спросют, где взяла? Что скажу? – причитала мать. – Говорю ж, коробка от обуви полная!

– У меня ещё двое больных. Дверь никому не открывай. Насмотрелась ты сериалов.

– Дверь-то у нас от честных людей! Наддай плечиком, она и слетит!

Валя улыбнулась по поводу материного воображения и продолжила приём. Отлично, подумала она, теперь есть деньги на Новый год. Матери куплю зимние сапоги. Вике – плеер. Юлии Измайловне – духи. Маргарите – крем. Эдику – джинсы.

Через час позвонила Вика:

– Прикинь, Рудольфиха типа с налоговой засыпалась, её пацаны тебе бабки передержать припёрли.

– Вик, это моя зарплата. Там договора на подпись, – успокоила её Валя.

– Такую зарплату Ельцин получает! Семнадцать штук баксов! Нет никаких договоров.

– Ты уверена?

– Бабка от страха на потолке сидит.

– Никому не открывайте, – занервничала Валя. – Скоро буду!

Набрала номер Рудольф:

– Что за деньги от тебя привезли?

– Те, что твой любовничек вымогает, – сказала Ада чрезвычайно весело.

– Почему семнадцать?

– Две возьмёшь себе. Ты ж, Лебёдка, гордая, зарплаты не просишь. Боишься башку наклонить, а то, как бы, корона свалится.

– Деньги возьму только по договору. А где твой сын?

– Появился через пять минут после того, как Горяеву отзвонила, что деньги у тебя! С какой-то прошмандовкой залип со вчера, а с сотовым шиза случилась.

– Две тебе верну, что делать с остальными?

– Спроси у своего Горяева. Обидно, Лебёдка, хотела его на место поставить, с сыном прокололась, вмазал по слабине! Целую крепко, твоя репка!

Валя перезвонила Виктору.

– Твои люди должны немедленно забрать у меня деньги! – закричала она так, что Маргарита засунулась в кухню, откуда она звонила.

– Пусть у тебя поваляются. Извини, занят, – раздражённо ответил он.

– Мне плевать, занят ты или свободен! Чтобы в течение часа деньги исчезли из моего дома!

– Что ты кричишь? Ну, выброси в мусоропровод, если они тебя так раздражают…

– У меня нет мусоропровода! Может, ты ослеп на оба глаза, но я живу в хрущёвке!

– Хорошо. Пришлю Славу. Конец связи.

Валя положила трубку и еле удержалась, чтоб не разреветься. А к вечеру приехал Слава и забрал коробку. Мать поахала, Вика пофыркала, а Валя чувствовала, что по ней проехали танком.

Она знала, что такое быть битой, униженной, обиженной, изнасилованной, истязаемой, но никогда не попадала под перекрёстное психологическое насилие. Казалось, душа порвана в клочья, и непонятно, как прийти в себя.

Утром набрала телефон Льва Андроновича, поехала в его офис на Тверскую. В зимнем саду здания успокаивающе шелестел фонтан, окружённый громоздкими кожаными диванами. Лев Андронович был коротко подстрижен, выбрит и одет в костюм с галстуком.

– Идёте в гору, не слезаете с экрана. Горжусь, что когда-то чему-то учил вас, – сказал он приветливо и добавил: – Судя по глазам, что-то случилось?

Валя сбивчиво рассказала о денежном треугольнике, в котором ею так грубо поиграли в пинг-понг.

– Надо учиться ставить более сильную защиту. В «мерсе» воздушный фильтр в десять раз больше, чем в «Жигулях». И в ваших нынешних играх нужна не кожаная куртка, а бронежилет.

– Стать как они? – поморщилась Валя.

– Вовсе нет. Вот я, например, обладаю здесь немалой властью, – он обвел руками стены фойе. – Подо мной ходят новые русские с крохотной полоской лба. Но чтоб быть в безопасности, я каждую секунду помню, что руковожу питекантропами. И вы должны помнить о навыках Горяева и Рудольф.

– Зачем мне такие отношения?

– Затем, что это любовь и работа. У вас нет другого такого мужчины и нет другой такой работодательницы.

– И не надо! – встала на дыбы Валя.

– Детский максимализм. Они не состоят из одних недостатков, просто снизили нравственную планку. И если на них повесить дорожные знаки, вполне пригодны к употреблению. Пусть себе бьются до кровянки, но вас должна защищать информационная гигиена. Ведь это их деньги и их амбиции.

– Ну, ещё про рабочие отношения понимаю, но как ложиться в постель с тем, кто тебя так закладывает?

– Горяев – один из самых приличных людей в нашей политике. Потому ему и нужны вы, а не блатная Мурка. Просто жизнь пробует вас на медные трубы, но я за вас спокоен, – сказал он одобрительно.

– Почему спокойны?

– Телевидение всё продаёт, а лицо у вас как компас. Для спасения страны важно, чтоб такие лица хоть иногда попадали на экран.

– На съёмке половину сценария не понимаю, – пожаловалась Валя. – Что в стране происходит, не понимаю.

– А что понимать? Государственный рэкет конкурирует с криминальным. Почти все предприятия под «крышей» бандитов. Когда смотрю аналитику, чтоб принимать решения по бизнесу, заболеваю от цифр. Горяеву приносят ту же самую аналитику. Судьи боятся выносить приговоры, в этом году казнили всего сорок головорезов.

– Судьи боятся?