Пираты Венеры

— На рассвете мы пойдем на абордаж «Совонга» и захватим его, — начал я. — Приказ вы получите от своих непосредственных начальников, но я хочу подчеркнуть одно: не должно быть ненужных убийств. После захвата корабля мы возьмем на «Софал» оружие, продовольствие и пленников, — все, что нам нужно взять с собой. И в то же время мы отпустим на «Совонг» тех, кто не желает оставаться на этом корабле под моей командой, и тех, кого я не пожелаю оставить, — и сказав это, я посмотрел на Каджи и недовольных вокруг него.

Я продолжал:

— Нужно, чтобы до рассвета каждый продумал свое будущее, останется ли он здесь с нами; я расскажу вам свои дальнейшие планы. Те, кто останется, должны повиноваться приказам, необходимым в путешествии, которое предстоит совершить. Цель экспедиции двойная: захватить тористские суда и исследовать неизвестные земли Амтора. Вепайских пленников мы до этого вернем, конечно, на родную землю.

Будут приключения. Будут и опасности. И я не хочу видеть ни трусов, ни возмутителей порядка. Все должны быть полезны. Я уверен, богатые суда тористов постоянно бороздят известные моря Амтора. Мы всегда найдем возможность, используя нашу военную мощь и боевое умение, завоевать любой встречный корабль тористов, и это будет богатая добыча. Эта война, может быть, зажжет огонь восстания против тирании тористов. И Солдаты Свободы будут в первых его рядах!

Вернитесь в свои каюты и приготовьтесь хорошенько к утренней атаке.

Глава 11 Дуари

Мало я спал в эту ночь. Офицеры постоянно приходили ко мне с докладами. От них я узнавал то, что мне нужно было, как воздух, — голос масс. Никто не относился неодобрительно к захвату «Совонга», но о том, что последует дальше, мнения были различны. Некоторые, правда, хотели, чтобы их высадили на тористское побережье, чтобы они могли вернуться домой; большинство с энтузиазмом думало о грабеже тористских судов, идея изучения неизвестных амторских морей воспринималась ими со страхом; некоторые не хотели отпускать вепайцев домой; было активное и крайне голосистое меньшинство, которое настаивало на том, чтобы команда корабля сдалась в руки тористов. В этом я увидел руку Каджи даже прежде, чем мне сказали, что это исходит от кружка его последователей.

— Но почти сотня тех, — сказал Ганфар, — на чью верность ты можешь положиться. Они признают тебя как вождя и будут повиноваться твоим приказам.

— Вооружи их и спрячь всех остальных в трюме, пока мы не захватим «Совонг». А как быть с кланганами? Они не принимали участия в мятеже. Они за нас или против нас?

Кирон засмеялся:

— Они ни от кого не получили приказа, — объяснил он. — У них нет инициативы. Если они не повинуются таким примитивным инстинктам, как голод, любовь или ненависти, они ничего не сделают без приказа вышестоящих.

— И их не волнует, кто командует ими, — это добавил Заг. — Они служат достаточно верно, пока их хозяева не умрут, не потерпят поражения, не продадут их или не выгонят. Тогда они верно служат новому хозяину.

— Они говорят, что ты их новый хозяин, — сказал Камлот, — и они будут повиноваться тебе.

Так как на борту «Софала» было всего пять людей-птиц, их позиция меня не слишком волновала, но я был счастлив узнать, что они не враги нам.

В двенадцать я приказал сотне верных мне людей собраться и спрятаться на нижней палубе надстройки, тогда как все остальные были заперты еще раньше внизу, ведь второй мятеж был предотвращен лишь тем, что все, за исключением верных Солдат Свободы, были обезоружены.

Всю ночь мы неуклонно приближались к ничего не подозревавшему «Совонгу», пока не оказались в сотне ярдов от него, несколько сзади. Через носовой иллюминатор я видел его темную громаду на фоне волшебного свечения безлунной амторской ночи, его белые и цветные фонарики и отчетливо вырисовывающихся на палубе часовых.

Ближе и ближе подкрадывался «Софал» к своей жертве. У штурвала стоял один из Солдат Свободы, тот, который раньше был штурманом у торанцев, на нашей палубе не было никого — лишь часовые. А в нижнем этаже надстройки сто человек ждали команды на «абордаж». Я стоял возле Хонана в штурманской рубке (пока я готовил абордажную команду, судном командовал он), и глаза мои смотрели на странный амторский хронометр. Я отдавал Хонану приказы, а он передвигал рычаги управления. Все ближе «Софал» и «Совонг».

Хонан прошептал последнее распоряжение рулевому, и мы почти что уткнулись в борт нашей жертвы.

Я поспешил по трапу вниз на главную палубу и дал сигнал Камлоту, стоявшему в дверном проеме надстройки. Два корабля были так близко друг к другу, что почти касались бортами. Море было абсолютно спокойно. Лишь мягкая зыбь поднимала и опускала скользящее в тишине судно. Теперь мы так сблизились, что человек мог перепрыгнуть с корабля на корабль.

Вахтенный офицер с «Совонга» окликнул нас:

— Почему вы так близко подошли? Что случилось? Эй, там, отходите.

В ответ я пересек палубу «Софала» и прыгнул на другой корабль — и сотня безмолвных воинов за мной.

Не было криков, почти не было шума — лишь топот обутых ног и тихий лязг клинков.