Письма к отцу

Часть третья

Глава первая Я читала

Двадцать восьмого февраля 1926 года родилась Светлана Аллилуева. Светлана Аллилуева умерла двадцать второго ноября 2011 года. Двадцать второго ноября 1992 года поженились мои родители, двадцать второго ноября 2022 года вышла замуж я. В 2011 году я училась в институте – она была жива, когда уже родилась я, она была жива половину моей жизни.

Я не знала, кто она такая, когда ее интервью показывали по телевизору (я была подростком, по телевизору смотрела только сериалы – «Мятежный дух» и «Зачарованные»). Я не знала, кто она такая, когда слышала ее имя, упомянутое в списке русских эмигрантов. Мне говорили, что она очень известная, что ее мемуары произвели фурор – и там, и здесь, что, если я увлекаюсь литературой и историей тамошнего и здешнего, обязательно должна прочесть ее мемуары.

Оказалось, что Светлана Аллилуева – это дочь Иосифа Сталина. У него было двое сыновей и одна дочь.

Несколько лет я читала разные книги о Сталине – мне хотелось понять, как так вышло, что человек поставил себя на место отца – на место Господа Бога, Отца всеобщего; человек назвал себя Отцом народов; человек придумал псевдоним, создал миф о себе – при жизни. Я разглядывала – завороженно – его фотографии, я много раз пересматривала видео с ним на ютьюбе. Я не могла поверить в то, что он когда-либо существовал, в то, что его – так неподдельно – любили.

Я читала стихотворение «Телефонистка», написанное современником Сталина, неким Иваном Фроловым. Его героиней стала девушка-связистка, влюбленная в Сталина. «Ей каждый день положено по штату / Руководить беседой городов». Однажды ее просят связать «Москву, Совет Министров» с секретарем обкома:

Шуршали в трубке звуковые дали.
И вдруг в Москве сказали не спеша,
Отчетливо:
– У телефона Сталин.
И у связистки замерла душа.

Она смахивает пыль со столика, трогает рукой комсомольский значок, быстро застегивает пиджак, наводит порядок: «Как будто в кабинет телефонистки / Сейчас войдет великий абонент…»

Настя думает о Сталине с нежностью. Меня всегда удивляли строчки из дневника телефонистки, которые каким-то невероятным образом пришли в голову Ивану Фролову:

Он далеко, но неразрывны нити,
Что весь народ наш связывают с ним.
Включилась и спросила:
– Говорите?
И Сталин ей ответил:
– Говорим…
И сердце… Сердце захлестнуло счастье.
Пылали щеки радостным огнем.
Ведь столько раз она, связистка Настя,
Всегда волнуясь, думала о нем.
Есть в дневниковой Настиной тетради
Такая запись:
«Не могу заснуть.
Товарищ Сталин не был на параде:
Быть может, со здоровьем что-нибудь?»

Я часто вспоминаю это стихотворение, когда думаю об отношении моих современников к президенту. Возможно, в эпоху безотцовщины (а у нас почти каждая эпоха – эпоха безотцовщины) очень важно искать авторитет, особенно девочке, девушке, женщине.

Я читала в «Истории моего заключения» Николая Заболоцкого о том, как заключенные в Комсомольске-на-Амуре славословили Сталина, не понимая, по какой причине оказались в тюрьме, убежденные в том, что товарищ Сталин должен их спасти от садистов, карателей, оказавшихся в центре этой страшной системы. Они не понимали, кем создана эта система, но видели только одного человека, способного их спасти.

Доверие Сталину было безграничным, это было доверие Господу Богу, «отцу народов». Только те, кто верил собственным глазам и собственным чувствам, понимали: что-то не так.

Что что-то не так – понимала и жительница Зазеркалья, любимая дочь Иосифа Сталина, которой он отправлял нежные письма и с которой играл в приказы – она писала их на альбомных листах, а он расписывался при выполнении: «Приказываю папочке ложиться спать». Любимая дочь рано потеряла мать, Надежду Аллилуеву, которая покончила с собой, но девочка об этом не знала. Не знала, но чувствовала – что-то не так.

Меня всегда интересовала судьба этой девочки, ее мироощущение. Я никогда не хотела ее осуждать, как делали многие, что меня всегда удивляло. Почему-то так происходит, что своих отцов мы не выбираем, если наш отец оказывается чудовищем – это не наша вина, это наша беда. Я читаю ее «Письма к другу» (не к отцу), я думаю о ней.

Глава вторая Жены и дети

Светлана Аллилуева потеряла отца в двадцать семь лет. Он умер после инсульта, который случился двадцать восьмого февраля 1953 года, в день рождения дочери.

Сначала Светлана – как и все дети – жила с родителями и братом. Она – как и все дети – любила маму.