Письма к отцу

«Моей хозяюшке – Сетанке – привет! Все твои письма получил. Спасибо за письмо! Не отвечал на письма, потому что был очень занят. Как проводишь время, как твой английский, хорошо ли себя чувствуешь? Я здоров и весел, как всегда. Скучновато без тебя, но что поделаешь – терплю. Целую мою хозяюшку».

22 июля 1939 года

Сталин (!) пишет дочери нежности. Сталин (!) целует свою доченьку. Сталин – не убийца, не властитель дум, не тиран, Сталин (!) – «папочка». Я опешила. И тут же забыла о том, как закончила жизнь его жена, что стало в дальнейшем с дочерью и сыном. Остановилась на этом моменте, на этих письмах. И пришла к странному осознанию: если даже такой человек, как Сталин, мог сказать дочери, что любит ее, – его существование оказалось оправданно. Потому что в этом мире нет ничего сильнее любви. Надеюсь, что отец Эли до сих пор жив, кем бы он ни был. Верю в то, что каждый мужчина достоин того, чтобы его любила его маленькая «хозяюшка». Хотя это наивно и глупо.

Я люблю тебя, папочка. Люблю.

Глава четвертая Кому ты нужна?

Светлана Аллилуева училась в школе для высшей советской элиты и зарубежных коммунистических лидеров. С детьми Молотова, Маленкова, Берии, Микояна. С внучкой Максима Горького, с сыном Бориса Пастернака. Родителей ее одноклассников арестовывали – одного за другим. Многие из ее бывших друзей позже станут «врагами народа».

Светлана Аллилуева все детство находилась под охраной – отец приставлял к ней чекистов, которые следовали по пятам. Один из них рылся в ее школьном портфеле и читал личный дневник. За это его отправили в ГУЛАГ – не оттого, что совершил неэтичный поступок, а потому, что все написанное аккуратным почерком дочери Сталина – конфиденциально. Светлана Аллилуева писала в подростковом дневнике и о влюбленностях, и об отце.

Я никогда не писала об отце, пока он был жив. Всегда боялась, что он прочтет, узнает о страхе, который сковывал меня, когда я сердилась на папу.

Когда мне не хватало его внимания, я открывала блокнот на случайной странице и выводила простым карандашом – папа, папа, папа, до тех пор пока страница не станет идеально гладкой, лакированно-серой. За мной по пятам не ходили чекисты, но меня преследовало чувство, что отец читает каждую мою мысль, поэтому я старалась не думать дома о мальчиках, двойках по математике и о том, что наша классная руководительница сошла с ума.

Один из чекистов, приставленных к Светлане Аллилуевой, был тезкой моего отца – имя и фамилия. Я чуть не задохнулась, когда прочитала об этом. Он стал последним охранником, сопровождавшим дочь вождя народов, она с ним подружилась. Ей было семнадцать. Она поступила в университет и попросила отца отменить охрану. «Ну черт с тобой, пускай тебя убьют – я не отвечаю», – сказал Сталин.

Когда за ней ходил тезка моего отца, Светлана влюбилась в актера и сценариста Алексея Каплера. Он был старше нее на двадцать с лишним лет. Она полюбила его в 1943-м, в разгар Великой Отечественной (Советский Союз в огне, она – счастлива от любви).

Он писал ей трогательные письма. Они ходили в кино и гуляли по Москве. Он давал ей запрещенные книги – сборники дореволюционной поэзии, читал стихи Гумилева и Ходасевича.

Настольной книгой Светланы стала «Антология русской поэзии от символизма до наших дней», подаренная Каплером.

Об очередном свидании донесли Сталину. Он внимательно наблюдал за первыми отношениями дочери. Каплера отправили в Сталинград как военного корреспондента. Четырнадцатого декабря 1942 года газета «Правда» вышла с рассказом «Письма лейтенанта Л. из Сталинграда», который заканчивался словами: «…сейчас в Москве, наверное, идет снег. Из твоего окна видна зубчатая стена Кремля». Светлана жила в Доме правительства, Доме на набережной.