Письма к отцу

Один человек, которого я когда-то знала, верил в магию. Он часто говорил обо всем самом обыденном: «Магия, настоящая магия». Он испытывал нежность к шаманам, колдунам, работникам бродячего цирка, некоторым актерам, режиссерам и писателям – обычно к тем, кто оказывался отшельником и общению с людьми предпочитал контакты с грибами, деревьями и внеземными цивилизациями. Когда у меня возникали безумные идеи о происхождении мира или о том, как этот мир устроен, я писала этому человеку, и он меня понимал. Он смотрел на меня, он меня слушал. Я тоже смотрела – на него и слушала – все, что он говорил. Я перечитывала его сообщения много раз – некоторые переписки не сохранились в моих мессенджерах и постоянно меняющихся телефонах, но я помню их наизусть, их перечитывание было для меня особой формой медитации, я запоминала его письма как молитвы.

Он играл на варгане и пробовал мухоморы. Он умел входить в транс и видеть цветные сны, которые для него – а позже и для меня – многое значили. Он любил бога, звал его Аллахом, но не при мне, а при родственниках и знакомых из своего мира. Я рассказывала ему о том, что мой самый любимый момент в католической мессе – это пожелание мира. Когда люди, которые стоят с тобой рядом, протягивают тебе руки, ты соприкасаешься с ними, улыбаешься и несешь эту нежность дальше – в дождливые сумерки, в метро, в подъезд и в лифт. Ему нравилось, что я люблю это в католичестве, он говорил «салам алейкум», но не всем, а тем, кто ощутит так, как нужно, мир вам, с миром.

Иногда я не верю, что этот человек для меня существовал. Я боюсь, что выдумала его, что он оказался плодом моей воспаленной фантазии. Он протягивает мне сигарету, я вдыхаю дым, он, я – мы оба – в этом дыму растворяемся, больше ничего не существует, кроме бесконечного разговора, который не имеет ни начала, ни конца. Я люблю этого человека. Я точно знаю, что он любит меня. Между нами происходит настоящая магия, но мы не можем быть вместе – у нас разные отцы, разные боги, разные вселенные, хотя я верю в нашу с ним схожесть, ощущаю нас родственными душами. Мне больно, но легко оттого, что мы не можем быть вместе, даже в этой невозможности слиться навсегда есть мы – мы существуем друг для друга и мы не можем друг другом обладать.

Мама обрадовалась, что конца света не случилось, начала планировать поездку ко мне, в Москву, из города моего детства. Купила билеты. Приедет вечером в пятницу – двадцать первого июля.

Глава четвертая Музей, благодарность и седина

С раннего детства я люблю места, которые служат хранилищем чужих воспоминаний. Папа привел меня в библиотеку – детскую, городскую – имени Чехова. Папа рассказывал о том, что Чехов родился в Ростовской области, в городе Таганроге, но я обязательно о нем услышу, даже если окажусь за пределами Ростовской области, Чехов – известный писатель, говорил папа. Я вдыхала библиотечный запах – стойкий, мягкий, уютный. Древесный, ванильный. Я хотела раствориться в этом мире памяти и тихого созерцания, когда солнце выглядывает из-за стеллажей, стоящих около окна, когда шагаешь, стараясь не скрипеть половицами, когда пишешь свою фамилию на формуляре и смотришь на дату, когда книгу брали последний раз.

Я мечтала о том, что в моей жизни появится человек, который будет читать в этой библиотеке те же книги, что и я, – мы с ним обязательно поговорим, а потом – когда-нибудь – поженимся. Лет в тринадцать я посмотрела аниме с похожим сюжетом, которое на русский перевели как «Шепот сердца», но мне нравится другой вариант названия – «Если прислушаться». Аниме сняла студия Ghibli, а автором сценария была женщина-мангака Аой Хиираги. Я видела этот фильм раз десять – чувствовала себя очень счастливой, когда пересматривала.

Я ходила уже в другую – подростковую – библиотеку имени Штанько. Имя Штанько я слышала только в Ростовской области, он был местным – героем Советского Союза, генерал-лейтенантом. Он родился в Донбассе в семье шахтера, участвовал в обороне Днепра, похоронен в Харькове. Он считается героем Дона, им страшно гордятся работники библиотеки его имени. Библиотека имени Штанько – огромная, в ней есть детские, подростковые и взрослые абонементы. Библиотека имени Чехова иная – маленькая и уютная, полная зелени, красочных обложек, рисунков и цветов, будто ты случайно забрел в гости к маленьким феям, которые будут поить тебя чаем. Библиотека имени Штанько похожа на металлический танк – вся серая, с грубыми, тяжелыми дверьми. Дверь в библиотеку имени Чехова открывается легко, кирпич, которым выложено здание, выкрашен в нежно-розовый.