Письма о русском экзистенциализме

Итак, две разновидности экзистенциализма – Бердяева и Бахтина, т. е. философия свободы и философия ответственности, – как бы антиподы в ряде аспектов. А ведь мы еще элиминировали религиозный фактор, окончательно противопоставляющий наших мыслителей! – В таком случае возможно ли вообще рассуждать о созвучии их концепций творчества Достоевского? Но когда читаешь «Миросозерцание Достоевского», на каждом шагу встречаешь герменевтические интуиции Бахтина; и обратно – «Проблемы поэтики Достоевского» порой воспринимаются как перевод трактата Бердяева на язык формального литературоведения. Мой тезис состоит в следующем. Бахтинская концепция полифонического романа Достоевского формализует герменевтику Бердяева, как бы переводит ее положения в систему «первой философии» Бахтина. «Я хочу войти в самую глубину мира идей Достоевского, постигнуть его миросозерцание», – так обозначает свою цель Бердяев[243]. «В нашем анализе мы отвлечёмся от содержательной стороны вводимых Достоевским идей, – нам важна здесь их художественная функция в произведении»[244]: собственный герменевтический проект Бахтин здесь словно выдвигает навстречу бердяевскому. Что ж, как утверждает Бердяев, «каждый может пользоваться им [Достоевским] для своих целей»[245]. Отправляясь именно от творчества Достоевского, создатели герменевтики Серебряного века формировали свои учения: ницшеанец Шестов «оправдывал» зло, Мережковский закладывал фундамент религии Третьего Завета, Иванов пытался распознать черты «лика России» и сам Бердяев утверждал новое христианство свободы. Бахтин продолжает этот ряд имен: ему удалось эффектно соединить теоретико – литературный – формальный анализ текстов Достоевского с собственной версией философии диалога.

Но как удалось Бахтину исследовать форму романов Достоевского, проигнорировав их содержание? Мой вышеприведенный тезис получает здесь новую формулировку: Бахтин лукавит, утверждая, что в своей теории не принимает в расчет смыслов романов Достоевского. В действительности он почти (а может, и полностью) солидарен с Бердяевым, – а следовательно, со всем Серебряным веком, – относительно «содержательной стороны» произведений Достоевского и даже «миросозерцания» писателя. Создав жанр полифонического романа (это Бахтин), Достоевский представил с его помощью «новую религиозную антропологию» – учение о свободном человеке, сопряженную с новой теологией деистического отсутствия в мире Бога, предоставляющего человеку право всецело пользоваться своей свободой (а это Бердяев). – Однако мое введение в тему затянулось, – перехожу к вещам более конкретным.

2. Что такое дух?