Письма. Том I (1896–1932)

Какие новости у Вас от Вашей Мусульманской группы? Как мыслят Сибиряки, Дальневосточники, Калмыки, Утвержденцы? Ведь в нашем Ковчеге должно быть место всем стремящимся к просвещению и просветлению, в самом широком понимании с нашей стороны. Правда, мы не должны ограничиваться каким-либо одним мировоззрением, но отбрасывать все, в чем была бы какая-то крупица созидательная, мы не можем. Одно ясно, что мы не с разрушителями и не с клеветниками, но там, где есть поиск и хоть какое-нибудь горение сердца, там и мы должны проявить и бережность, и чуткость. Знаю, что и Вы мыслите так же, ибо деятели народного просвещения и не могут мыслить иначе.

Пишу это мое 12-е письмо накануне памятного дня 24 марта, которое в Америке принято ежегодно праздновать в сообществе всех наших членов. Шлем и Вам мысленный наш душевный привет.

Критика миссис Дедлей и других подобных по отношению к Америке тем более одностороння, что они не знают положения вещей, они не хотят понять, что в Америке, так же как и во всех прочих странах, очень трудно с просветительными делами. Тем более нужно глубоко оценить то развитие деятельности наших Учреждений, которое именно сейчас, именно в такое трудное время, время всяких кризисов, бодро борется против всех варварских и некультурных проявлений. И не только борется, но даже преуспевает и завоевывает новые широкие круги. В наших списках появляются новые большие имена, которые не боятся высказываться о существе Учреждений, и те, кто сказал бы, что и это есть самореклама, пусть попробуют приобрести мнение этих больших культурных деятелей! Один большой мыслитель недавно сказал: «Все подозрения, обвинения, клевета являются признаками варваризма, к сожалению, отличающего нашу цивилизацию, которая в силу этого ясно идет к разложению». Также сказано: «Если к вам придет некто, желающий помочь и ждущий лишь толчка к тому с вашей стороны, но вы можете заняться совершенно посторонним разговором, и желание помочь растворяется в чашке чая. При этом обычай страны требует занять время наиболее незначительными сообщениями, и в этом мусоре теряются самые ценные зерна. Но если бы человечество ценило хотя бы время, то многое нужное могло бы встретиться». Действительно, сколько ценного люди засыпают условным мусором, и как хотелось бы встряхнуть все эти оледенелые сердца и обратить их к бодрой строительной работе, без поисков сучка в глазу брата, но прилагая все силы к положительному собиранию, познаванию и к самосовершенствованию. Пусть бы они оставили всякую критику и показали бы, чт´о сами они могут создать, ибо убедительность лишь в фактах и последствиях. Я послал Шкляверу мою последнюю статью «Расхищение Сердца»[1044]. Прочтите ее и почувствуйте боль о теряемых возможностях.

318 Н. К. Рерих — Ю. Жицкому*

24 марта 1932 г. Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия

Уважаемый господин [Жицкий],

Ваше дружественное письмо от 1 марта доставило мне большую радость. Я хочу выразить Вам свою искреннюю признательность не только за благожелательный тон послания, но также и за сам дух Меморандума[1045], который Вы прислали мне от имени Вашего Института, чья деятельность так близка моему сердцу. Высококультурные идеи о моральном разоружении[1046], пропагандируемые Вашим Институтом, настолько созвучны [задачам] нашей Всемирной Лиги Культуры и Пакта Рериха по Охране Культурных Ценностей, что было бы странно, если бы наша работа не положила начало теснейшему сотрудничеству. В самом широком смысле идеи об искоренении всех форм вражды — долг всего человечества.

Во время чтения Вашего Меморандума мое внимание привлекло еще одно обстоятельство: он датирован 17 сентября 1931 года. Именно в этот день в Брюгге завершилась Всемирная конференция по Пакту Рериха под покровительством маркиза М. Адачи, Председателя Постоянной палаты Международного Суда. Так одновременно в разных странах прозвучал призыв к защите Мира и Культуры.

Обложка одного из выпусков бюллетеня Музея Рериха

Ноябрь 1931 г.

Из наших книг, которые я с удовольствием посылаю сегодня бандеролью для библиотеки Вашего Института, Вы узнаете, как много внимания наши Учреждения уделяют вопросам Мира, а также защите и распространению Культуры.

Только что я получил из Нью-Йорка известие о том, что среди пятидесяти двух Рериховских обществ, существующих по всему миру, теперь есть и Польское общество Рериха. Для меня это событие особой важности, ведь моя бабушка носила фамилию Лещинская[1047], и оба моих брата женаты на польских дворянках[1048].