Письма. Том II. 1855–1865

Г. Карамзину увольнение вышло. Ну что! Как? Принимают ли его в Гражданскую школу? В случае, если ему отказано, то можно ли будет его оставить у нас? Конечно, можно, только со взятием с него условия, как не нашего ведомства, и с понижением оклада, потому что, когда приедет новый наставник, тогда ему места, кажется, не будет.

Ну, скажите Ф. А. Слепцову, пусть его выс …… О. Гавриил прибыл в Благовещенск, хотя и поздно, и оттого много приходится ему потерпеть при поправке квартиры. Но все-таки прибыл. И потому клятва с Ф. А. снимается.

Ученики или дети Камчатского духовенства, имеющие поступить в училище, приехали, только не все. Брат Сновидовых не явился и в Петропавловск, а один остался за болезнью в Николаевске, и оттого прибыли только 16. Теперь они, пока отстраивается дом, размещены по домам духовных. О. Александру я поручил хлопотать о прокорме и об одежде для них, и потому давайте денег-денег-денег.

Как я обрадовался вчера, получивши письмо от М. Н. Биримыгина! Ну, слава Богу, что не было больших бед. От колымских агабытиков нет ни строки. Что узнаете о их житье-бытье, напишите.

23 сентября совершено освящение домовой моей церкви, и теперь у нас, как у добрых людей, только студенты и учителя Ваши подгаживают своим чтением. Пожалуйста, обратите все Ваше внимание и на этот предмет.

Владимиру Сновидову предлагаем мы двух невест. Он посмотрел и сказал: дайте мне время подумать. А доколь! До следующего мясоеда, а между тем неизвестно, пойдут ли они за него? Иное дело, если бы он об наперерыв хотели этого, или если бы он был какой ни будь Хан или Бурхан. Я ему растолковал, что нашему брату, семинаристу голому, не приходится так долго думать. Не знаю, что будет, я хочу сделать его, или, в случае отказа ему, другого сделать диаконом.

Некрасов с 30 сентября диаконствует и будет очень хороший, по голосу и службе, диакон. О. Автоном живет у меня хоть куда, — и если он будет так жить, то это для меня не малая находка.

Ну, довольно, и то много наболтал.

Всем моим знакомым скажите мой искренний поклон и в особенности Губернатору с семейством и Николаю Феодоровичу.

Затем призывая благословение Божие на Вас я на вверенных Вам, остаюсь неизменно с прежними к Вам чувствами, Ваш вседоброжелательный слуга

Иннокентий, А. Камчатский.

Октября 5 дня. 1862 г.

Благовещенск.

Пришлите нам штаты Якутск. Дух. Училища, а если есть, то и устав. Первое непременно.

При случае скажите, кому о том ведать нелишне, что Богородская церковь поскупилась поделиться с Благовещенской нашею, т. е. я не получил от нее 200р., как это сделали все Якутские церкви, а между тем я для нее прожил в Якутске лишних 10–15 дней и через это опустил воду в Шилке.

Правда, у ней теперь есть свои расходы. Ну, мы бы и потерпели, если бы нам дали обещание. А то никто ни слова.

Еще о чтении после всенощной. Воспитанники Ваши читают познаны, догматы, и проч. и, конечно, это они слышали и переняли от наставников. Скажите-ка Вашим наставникам (не исключая и о. Д. Хитрова), чтобы они всегда произносили слова так, как они напечатаны в наших церковных книгах.

Прибывший из Камчатки Благовидов читал сегодня 1-й час и просто чудо как хорошо, потому что отчетисто наблюдал знаки препинаний.

А Колтарский читал канон — с запевом Св. Апостоле Фоме. Вот Вам и грамотник учитель.

Письмо 305

Высокопреосвященнейший Владыко, Милостивейший Архипастырь и Отец![143]

Давно, очень давно, я не имел чести писать к Вашему Высокопреосвященству, хотя и было что писать. Винюсь и прошу прощения. Впрочем, в течение минувших 15 месяцев я немного проживал на одном месте. Только в Якутске прожил я сряду два месяца и — вот здесь в Благовещенске прожил месяц. А в других местах я жил понемногу.

Нынешнее мое путешествие по Камчатке (4-е) было, не скажу несчастливое, нет: слава и благодарение Господу! Я и все сущие ничего не потерпели вредного для здоровья (а мое собственное здоровье видимо поправилось) и возвратились на место благополучно. Но оно было очень неудачно. Так что напр.: во второе путешествие мое из Камчатки в Гижигу я переехал в 8 дней. А ныне по тому же самому пути мы ехали 28 дней. Два раза приходилось сидеть в повозочках безвыходно, по 42 часа сряду, даже без чая. И все это по причине сильных и частых вьюг. И это бы ничего. Но главное затруднение встретили мы при переезде из Гижиги в Охотск. А это оттого, что в предпрошедшее лето по всему Охотскому морю, да и на Северном Ледовитом море (в Колыме) почти совсем не было периодической рыбы. А поэтому и корму не было для собак. Следствием было то, что почти все собаки переколели от голоду. И если бы не усердие наших добрых тунгусов (крещеных) и некрещеных коряк, то мы принуждены бы были дожидаться лета в Гижиге, без дела, без удобств и проч.

Вероятно, и до Вашего Высокопреосвященства доходили слухи о разбитии судна, на котором я отправился из Николаевска в Камчатку. Это было на 29 августа 1861 года ночью.