Читаем Письма. Том II. 1855–1865 полностью

При сем честь имею представить Вашему Высокопреосвященству полученные мною от преосвященного Петра Новоархангельского выписки из миссионерских журналов, с покорнейшею просьбою поручить кому-либо пересмотреть их и, что окажется стоящими, напечатать, в каком-либо духовном журнале.

Сына своего Гавриила я перевел из Николаевска в Благовещенск, и он теперь находится с семейством вблизи меня.

Затем, поручая себя и всю вверенную моему недостоинству паству молитвам Вашего Высокопреосвященства, имею честь быть с сыновнею преданностью и любовью, Вашего Высокопреосвященства, Милостивейшего Архипастыря и Отца, нижайший послушник

Иннокентий, Архиепископ Камчатский.

Октября 6 дня. 1862. Благовещенск.

Письмо 306

Ваше Сиятельство, Милостивый Государь![144]

На почтеннейшее письмо Вашего Сиятельства от 17 июня минувшего года за № 3568, о. иеромонахе Феоктисте, отправившейся в 1857 году в Ситху миссионером, честь имею ответствовать, что я лично видел его в проезде его через Якутск в означенном году. Он и мне точно так же, как и Вашему Сиятельству показался человеком благонадежным — достойным принимаемого им на себя звания миссионера. И потому я назначил его помощником к Квихпакскому миссионеру именно с тем, чтобы он года через 2–3 мог заступить место миссионера протоиерея Нецветова — стареющего и больного.

Но по прибытии его в Ситху он, сверх всякого чаяния, начал оказывать неблаговидные странности, напр., ходить в партикулярном платье простом без всякой надобности, стрелять из ружей, лечить гомеопатией женщин, зараженных худою болезнью, принимая их к себе на квартиру, и проч. И потому, тамошний благочинный решился было даже не посылать его в миссию; но по настоянию бывшего Ректора, а нынешнего преосвященного Петра, а более потому, чтобы исполнит мое предписание, его отправили по назначению. И на будущий же год, т. е. с первою почтою, тамошний миссионер Нецветов сделал о нем отзывы самые неутешительные. Подумали, не личности ли какие завелись между ними. Впрочем, Преосвященный Петр, в этом году прибывший в Ситху, писал мне, что он в бытность свою на Квихпаке сам лично посмотрит на иеромонаха Феоктиста, и если он окажется точно таков, как о нем пишут, то он возьмет его и привезет в Ситху и поместит к своей домовой церкви на служение.

По возвращении моем в Благовещенск я 3 сентября получил от преосвященного Петра письмо, в котором он, между прочим, пишет, что он был в означенной миссии и иеромонаха Феоктиста вывез с собою. И хотя Преосвященный ничего не говорит о нем, но, судя по тому, что он вывез его тогда, как миссионер Нецветов уволен за болезнью, следовательно тогда, как там крайне необходим человек для занятия миссионерской должности. Можно с достоверностью заключить, что иеромонах Феоктист, к крайнему сожалению, оказался на деле совсем не то, чем казался и Вашему Сиятельству, и мне, и другим.

И потому, само собою разумеется, что он, хотя и давно заехал в Америку и не мало прожил в миссии самой отдаленной, где не мало терпел лишений, трудностей; но при всем том не может быть представлен ни к какой награде. Иначе надобно обидеть других.

Позвольте, Ваше Сиятельство, при этом случае паки и паки и, может быть, в последний раз засвидетельствовать Вам мою искреннейшую, глубочайшую благодарность за Ваше милостивое ко мне благорасположение, которым я постоянно и неизменно пользовался во все время служения Вашего на оставленном Вами поприще и особенно в бытность мою в С.-Петербурге. Смею уверить Ваше Сиятельство, что, пока я жив, не престану каждодневно поминать имя Ваше в моих посильных молитвах.

Позвольте также мне и еще напомнить Вашему Сиятельству о моей книжке. Материалы для Истории Славянских народов, оставленную мною у Вас в бытность мою в Петербурге. Книга эта очень, редкая, а между тем интересная.

С совершенным почтением и искреннею преданностью честь имею быть, Вашего Сиятельства, покорнейшим слугою

Иннокентий, А. Камчатский.

Октября 16 дня. 1862. Благовещенск.

Письмо 307

Возлюбленный мой о Господе, Отец Протоиерей Димитрий!

Прежде, нежели буду говорит о деле, скажу в сотый раз, учите, пожалуйста, чтению Ваших питомцев, ведь стыдно сказать, что учитель чтения читал хуже ученика, лишь только вступающего в училище.

Напоминайте, даже надоедайте напоминаниями всем наставникам, не исключая и преподавателя Богословия, — чтобы они требовали от учеников своих всегда исправного чтения чего бы то ни было, иначе, то же будет, что и было.

Ну, поддоброхотили Вы, отцы-правленцы, нам о. Константином и пасынком Павлиновым, — не спасибо же Вам — особенно о. Евсевию.

Первый пьет до чертиков, — в Хабаровке, куда уехал самовольно, после гулянки стал сначала молиться с жаром, потом соскочил и бросился в окно с двумя рамами, вышиб их или нет, не знаю, но перерезал себе руки. Теперь не знают, и я не знаю- что с ним делать? Надлежало бы отправить назад на счет рекомендовавших его и со взысканием выданных ему прежних прогонов.

Последнего же, т. е. Павлинова, если он не исправится, выгоним, еще молод и не женат. Может найти хлеб, если захочет.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Все думы — о вас. Письма семье из лагерей и тюрем, 1933-1937 гг.
Все думы — о вас. Письма семье из лагерей и тюрем, 1933-1937 гг.

П. А. Флоренского часто называют «русский Леонардо да Винчи». Трудно перечислить все отрасли деятельности, в развитие которых он внес свой вклад. Это математика, физика, философия, богословие, биология, геология, иконография, электроника, эстетика, археология, этнография, филология, агиография, музейное дело, не считая поэзии и прозы. Более того, Флоренский сделал многое, чтобы на основе постижения этих наук выработать всеобщее мировоззрение. В этой области он сделал такие открытия и получил такие результаты, важность которых была оценена только недавно (например, в кибернетике, семиотике, физике античастиц). Он сам писал, что его труды будут востребованы не ранее, чем через 50 лет.Письма-послания — один из древнейших жанров литературы. Из писем, найденных при раскопках древних государств, мы узнаем об ушедших цивилизациях и ее людях, послания апостолов составляют часть Священного писания. Письма к семье из лагерей 1933–1937 гг. можно рассматривать как последний этап творчества священника Павла Флоренского. В них он передает накопленное знание своим детям, а через них — всем людям, и главное направление их мысли — род, семья как носитель вечности, как главная единица человеческого общества. В этих посланиях средоточием всех переживаний становится семья, а точнее, триединство личности, семьи и рода. Личности оформленной, неповторимой, но в то же время тысячами нитей связанной со своим родом, а через него — с Вечностью, ибо «прошлое не прошло». В семье род обретает равновесие оформленных личностей, неслиянных и нераздельных, в семье происходит передача опыта рода от родителей к детям, дабы те «не выпали из пазов времени». Письма 1933–1937 гг. образуют цельное произведение, которое можно назвать генодицея — оправдание рода, семьи. Противостоять хаосу можно лишь утверждением личности, вбирающей в себя опыт своего рода, внимающей ему, и в этом важнейшее звено — получение опыта от родителей детьми.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Павел Александрович Флоренский

Эпистолярная проза
Письма к провинциалу
Письма к провинциалу

«Письма к провинциалу» (1656–1657 гг.), одно из ярчайших произведений французской словесности, ровно столетие были практически недоступны русскоязычному читателю.Энциклопедия культуры XVII века, важный фрагмент полемики между иезуитами и янсенистами по поводу истолкования христианской морали, блестящее выражение теологической проблематики средствами светской литературы — таковы немногие из определений книги, поставившей Блеза Паскаля в один ряд с такими полемистами, как Монтень и Вольтер.Дополненное классическими примечаниями Николя и современными комментариями, издание становится важнейшим источником для понимания европейского историко — философского процесса последних трех веков.

Блез Паскаль

Философия / Проза / Классическая проза / Эпистолярная проза / Христианство / Образование и наука