Письма. Том II. 1855–1865

Напишите, пожалуйста, от себя Вашему протеже Ерумнозову. Он от желчи своей с ума сходит, по злобе своей с одним казачьим офицером (с которыми он, говорят, в минувших годах даже дрался) он, знаете ли, какую штучку сделал? Двух дочерей его, невест, не принял даже на исповедь к себе в минувший пост за то, что он в семик прошедшего года плясали или праздновали… Как Вам кажется? Какова пастырская ревность! Другое, в нынешнюю Пасху уничтожил общие качели в станице, перерезав веревки тоже из пастырской ревности. Хотят писать нам об о том официально. Скажите, пожалуйста, что мне сделать, куда его деть? А между тем он из долгу не может выйти — живя нелюдимом, право недоумеваю, что делать.

Напишите, пожалуйста, ему, дураку, чтобы он образумился, или, лучше сказать, старался себя удерживать. Он чрезвычайно, кажется, желчный, судя по лицу его, и оттого, конечно, и раздражителен, а раздраженный не умеет управлять собою. Но мне и вообще нам от этого нисколько не легче.

На первом пароходе думаем отправить наших женихов (Кокшорского, Ив. Петрова и В. Сновидова, из коих, кажется, лучше всех будет средний) в Нерчинск жениться. Здесь нет девок.

Ждем и будем ждать от Вас в училище наше денег, из коих Вы удержите на мой счет то, что будет следовать за белку и проч. По сему расходы. Но в официальной бумаге об этом не говорите ни слова.

Каково Ваше здоровье? Мое, слава Богу, на порядке.

Ну, довольно! Прощайте, Господь с Вами со всеми, Вам вверенными. Ваш вседоброжелательный слуга Иннокентий, А. Камчатский.

Апреля 20 дня. 1863 г.

Благовещенск.

Письмо 328

Возлюбленный мой о Господе, Отец Протоиерей Димитрий!

Завтра опять почта отправляется в Иркутск, а оттуда все еще нет почты, хотя сегодня уже 6 мая. В 1861 году 30 апреля пришел уже пароход из Сретенска, а ныне нет еще даже и торгующих, значит, реки еще не разошлись.

Решаюсь дождаться почты в чаяния получить многое: и ответов, и распоряжений, и писем, и донесений, потому что последние бумаги из С.-Петербурга я получил (от 31 января, а от Вас 14 февраля) 28 марта, а сегодня уже 6 мая.

Посылаю Вам просимые Вами листы для сбора на Благовещенский собор, из коих только на одном сделана надпись, а на прочих предоставляю сделать Вам по Вашему усмотрению.

Вот что мне приходит на мысль. Вы как-то писали мне, что к сентябрю у Вас учеников наберется даже за 100. Следовательно, к сентябрю 1864 года будет еще более. Значит, надобно подумывать и о том, будут ли достаточны наши средства на содержание всех на казенном коште! Не пора ли уже подумывать о том, чтобы некоторых учеников довольствовать только пищею и книгами. Что Вы на это скажете?

С 1 мая у нас настало тепло, и уже черемуха и осина развились, начала и березка. Удивительно, как скоро! 30-го апреля ничего не было, 2-го мая ушел уже пароход Хабаровку, а торгующие уплыли еще до последних апреля. Готов к отплытию и я. Но едва ли ранее 15-го отправлюсь.

Многие давно уже отсеялись и посадили в огородах.

В Благовещенске открылась типография и очень недорого берет за печатание.

В 12-ти верстах от Благовещенска, а от меня в 6-ти или 7-ми, нашелся ключ железных вод, и, говорят, очень хороший. Губернаторша живет уже там и лечится. Вот Вам все наши новости.

Ах, виноват, забыл еще самые интереснейшие. О. Константин Рождественский отправляется в Михайловское селение на службу под надзор священника Ин. Громова и с производством только 2/3 жалованья, а остальная удерживается на случай его выезда. Он в пьяном виде — сумасшедший, это не подлежит уже сомнению.

Еще поступили официальные бумаги о. Ерумнозова о том, что он дочь офицера Щеголева и живущую у него девицу не допустил до исповеди за то, что они прошедшего 1862 года в Троицкий семик завивали березки. А ныне в первый день Пасхи запретил качели!!!.. Право, беда и только. Хорошие попы умерли (Добровидов, Лебедев и Затоплаев), а приезжие из Руси бесятся!.. А начальства здесь гибель! Один над другим! А попы для них, как бельмо на глазу.

Здесь у нас большой недостаток в причетниках, и я, во ожидании от Вас из Якутска подобных Василию и Авксентию — поселенцев, мещан из духовных, не делаю никакого распоряжения о наполнении штатных причетнических мест. И не без затруднения будет, если эти мещане не будут ныне к нам, а мест причетнических будет много, особенно, если утвердят предположение о бытии при каждой церкви по два причетника.

Знаете ли, что я хочу Вам сказать, только не разсердитесь ни вкакомслучае, и я с своей стороны даю слово не сердиться на Вас по этому предмету.

Мне приходит на память (впрочем, за верность не ручаюсь), что я брал с собою в Петербург мое путешествие вокруг света вместе с письмами преосвящ. Филарета, но ни того, ни другого у меня не оказалось. С другой стороны я помню (и очень твердо), что Вы спрашивали меня в Якутске не менее двух разов, где мое путешествие. Не поясните ли мне Вы что-нибудь об этом?

А что! Где и каков о. Лобанский? Приехал ли к Вам Ваш профессор? Ну, более решительно нечего писать. Прощайте, Господь с Вами и со всеми, Вам вверенными. Ваш вседоброжелательный слуга