Читаем Письма. Том II. 1855–1865 полностью

Иннокентий, А. Камчатский.

Мая 6 дня. 1863 г.

Благовещенск.

P. S. У меня под носом река, изобилующая рыбою, но мы не всегда с рыбою, особенно не всегда бывает хорошая. Стоило бы только закинуть невод, и, наверное, достали бы. Но не за большим дело: у нас нет невода. Нельзя ли будет достать волосяного невода у Вас? Но прежде скажите, прочнее ли он пенькового и во сколько крат? Будет ли выгода достать от Вас невод и проч.

Потрудитесь сообщить мне эти сведения.

Письмо 329

Возлюбленный мой о Господе, Отец Протоиерей Димитрий!

Не было ни деньги, и вдруг пять алтын: пословица. Так и от Вас 2 месяца ничего не получая, я вдруг получил от Вас именно 4 письма, а между тем, после завтра отправляюсь на Уссури. И потому отвечать на все подробно некогда, да и перечитывать не имею времени, и потому отвечаю на то, что помню.

Вы белку мне не присылайте белками, а подберите меха, иначе Вы заставите меня снова посылать к Вам.

Весьма рад я, что Вы довольны Вашим Новым сослуживцем, украшенным такими добрыми качествами, как Вы пишете, слава Богу.

Сочувствую Вам, что Вам теперь не легко, и племяши уехали от Вас, быть может, навсегда, и многовидящий Ваш ушел в собор, и ноги Ваши болят… Но с тем вместе и радуюсь тому, что Господь Вас любит.

Если Ваш новый сотрудник будет Вам хороший помощник, то увольте ко мне Вашего многовидца в Благовещенск — в смотрители, и в собор — пока на должность ключаря. Если Вы согласны на это, то предложите ему от меня об этом и, если он согласен, то пусть скорее посылает просьбу ко мне, а иначе пусть и остается между нами.

Винюсь о денежной награде, я Вас не представлял! Еще, потому, впрочем, что прежние наставники почти все разобрали, кроме Вас и многовидящего, а он получил недавно прогоны, а Вам денег некуда девать. Но поставлю себе в обязанность ныне представить, только Вы напишите мне Ваше мнение, кому сколько надобно из 1,500 руб.

Переводите учеников в семинарию. Куда нам теперь до ученых, давайте только служак, т. е. исправных, уживчивых и понимающих то, что читают. А если к тому они будут еще не прочь от богомолья, то и слава Богу. Сделайте, чтобы курс кончило побольше.

Дело о Жоссейском приходе начнется мною не ранее, как я получу донесения от о. Матвея, которому скажите об этом, с прибавлением от меня поклона и благословения. Но довольно! Пора ехать в город, прощайте. Господь с Вами и со всеми, Вам вверенными. Ваш вседоброжелательный слуга Иннокентий, А. Камчатский.

Мая 30 дня. 1863 г.

Благовещенск.

P. S. О ружном окладе я писал ныне же г. Губернатору, М. I. Казакевичу, и официально, и письмом.

Письмо 330

Возлюбленный мой о Господе, Отец Протоиерей Димитрий!

Не угодно ли прочесть прилагаемую при сем бумагу и порадоваться со мною. Ну, вот Вам и остатки, буду писать и отписываться. Но прежде, я бы желал знать и Ваше мнение, которое и буду ожидать. А Вы поспешите доставлением его.

Писульку эту я пишу с устья Уссури, из станицы Казакевича, куда прибыл 18 числа, а завтра предполагаем отправиться вверх, по Уссури. За ответ на письмо Ваше, я еще не принимался. Некогда было.

Я, слава Богу, здоров, чего желаю и Вам, и всем Вашим о Господе детям и сослуживцам. Молитесь, чтобы Господь помог мне благополучно возвратиться восвояси. Ваш вседоброжелательный слуга Иннокентий, А. Камчатский.

Июня 20 дня. 1863 г.

Письмо 331

Возлюбленный мой о Господе, Отец Протоиерей Димитрий!

Письмо Ваше от 13 апреля я получил 1 июля в Хабаровке, на которое и спешу ответить Вам.

Как я рад, что племяши Ваши охотно едут в Ситху, и что многоглаголивый и при прото также прост и кроток. Если он себя выдержит от водочки — то он далеко уйдет и много сделает добра, будем молиться о нем.

Нисколько не удивляет меня, что его бывший товарищ по церкви так гордо с ним обходился, я давно знал его. Оттого-то я и оттягиваю определение его на Вилюй, — он будет в тягость тамошним агабытам.

По сю пору не могу надивиться тому, что выехавший от Вас отец командир заслужил такую память. Да! Точно чужая душа потемки. Не знай я этого, я бы горой стоял за него. Ужели, наконец, и его подруга не такова, какова казалась!!! Быть не может.

Представление Ваше об Орнатове я утвердил. Но не будет ли упущения от соединения двух должностей учительских. Меня только это заботит, а если не будет, то Я очень рад, что этим могу помочь ему. Племянника его можно будет взять на казенное содержание или, по крайней мере, на полуказенное, если г. Орнатов пожелает.

Что сделалось с Вашим здоровьем, что Вы так долго не можете его поправить? Примитесь-ка за тяжелую работу — хот часок в сутки, — только до поту и регулярно. Я думаю, что это много поможет Вам.

Колымское письмо возвращаю Вам. Писавшему скажите от меня поклон и благословение, а равно и всем Якутским, кто спросить обо мне.

Я из Благовещенска отправился 2 июня и по 1 июля успел быть на Уссури, посетил 23 селения, из коих большая часть довольно многолюдны. Всего на Уссури жителей до 6 т. Теперь мне остается только спуститься по Амуру верст на 400, и потом обратно в Благовещенск, куда полагаю прибыть в первых августа.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Письма к провинциалу
Письма к провинциалу

«Письма к провинциалу» (1656–1657 гг.), одно из ярчайших произведений французской словесности, ровно столетие были практически недоступны русскоязычному читателю.Энциклопедия культуры XVII века, важный фрагмент полемики между иезуитами и янсенистами по поводу истолкования христианской морали, блестящее выражение теологической проблематики средствами светской литературы — таковы немногие из определений книги, поставившей Блеза Паскаля в один ряд с такими полемистами, как Монтень и Вольтер.Дополненное классическими примечаниями Николя и современными комментариями, издание становится важнейшим источником для понимания европейского историко — философского процесса последних трех веков.

Блез Паскаль

Философия / Проза / Классическая проза / Эпистолярная проза / Христианство / Образование и наука
Все думы — о вас. Письма семье из лагерей и тюрем, 1933-1937 гг.
Все думы — о вас. Письма семье из лагерей и тюрем, 1933-1937 гг.

П. А. Флоренского часто называют «русский Леонардо да Винчи». Трудно перечислить все отрасли деятельности, в развитие которых он внес свой вклад. Это математика, физика, философия, богословие, биология, геология, иконография, электроника, эстетика, археология, этнография, филология, агиография, музейное дело, не считая поэзии и прозы. Более того, Флоренский сделал многое, чтобы на основе постижения этих наук выработать всеобщее мировоззрение. В этой области он сделал такие открытия и получил такие результаты, важность которых была оценена только недавно (например, в кибернетике, семиотике, физике античастиц). Он сам писал, что его труды будут востребованы не ранее, чем через 50 лет.Письма-послания — один из древнейших жанров литературы. Из писем, найденных при раскопках древних государств, мы узнаем об ушедших цивилизациях и ее людях, послания апостолов составляют часть Священного писания. Письма к семье из лагерей 1933–1937 гг. можно рассматривать как последний этап творчества священника Павла Флоренского. В них он передает накопленное знание своим детям, а через них — всем людям, и главное направление их мысли — род, семья как носитель вечности, как главная единица человеческого общества. В этих посланиях средоточием всех переживаний становится семья, а точнее, триединство личности, семьи и рода. Личности оформленной, неповторимой, но в то же время тысячами нитей связанной со своим родом, а через него — с Вечностью, ибо «прошлое не прошло». В семье род обретает равновесие оформленных личностей, неслиянных и нераздельных, в семье происходит передача опыта рода от родителей к детям, дабы те «не выпали из пазов времени». Письма 1933–1937 гг. образуют цельное произведение, которое можно назвать генодицея — оправдание рода, семьи. Противостоять хаосу можно лишь утверждением личности, вбирающей в себя опыт своего рода, внимающей ему, и в этом важнейшее звено — получение опыта от родителей детьми.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Павел Александрович Флоренский

Эпистолярная проза