Письма. Том II. 1855–1865

Из слов Ваших о пресловутом Ясоне припахивает с огорчением и чувством оскорбления. Не упомню, как я Вам выразился касательно избрания его. Вероятно, сказал, не мастер Вы выбирать людей… А Вас, как видно, кольнуло немножко в самолюбие. Это так и следует, ведь Вы не бесплотный. А что Вы не мастер выбирать людей, это правда сущая, потому что никто из людей не мастер, т. е. не сердцеведец. Про Екатерину II говорили, что она умела выбирать людей и выбрала Суворова, нет! Бог посылает деятелей. Пусть бы она пришла ныне в Россию и даже со всеми Екатеринами, едва ли бы она нашла другого Суворова.

Впрочем, вот что, кажется, можно было видеть в Ясоне, что он вспыльчив, а это от того, что он желчен. Эта болезнь в нем развивается видимо. И потому нельзя его строго винить в его поступках. Но в то же время он лжец, чего Вы, может быть, и не заметили в нем, и чему он мог научиться и впоследствии. Не знаю, как прежде, а ныне он, говоря со мною, не смотрел в глаза — значит, у него не чисто на совести.

Он теперь находится у нас в Благовещенске. И я его уличил в капитальной лжи. И потому я ему сказал, что я через 2 года уволю его из епархии по его прошению, а если будут на него жалобы основательные, то и через год.

При сем прилагаю Вам его рацею, полюбуйтесь ею и истребите. Когда я ему говорил об ней, и пояснял, что в таком виде бумагу его принять нельзя. Пусть он изложит самое дело: но осторожно и без всяких догадок, потому что я бумагу пущу вход. Тогда он сказал мне, что нельзя ли ее оставить. Потому что цель его была только та, чтобы я, узнав, что жених перешел к невесте в дом, не стал с него взыскивать за такое сожитие значит, он только хотел излить желчь свою, когда сочинял эту бумагу.

Вы просите меня научить Вас, как выбирать людей, а я вот как делаю: когда представляются мне два, три лица, могущие быть где-либо и о которых я не знаю ничего худого, то я кладу жребий с посильною молитвою Господу и в то же время с полною преданностью воли, и что выйдет, то и делаю, хотя бы то было и против моего желания. И благодарю Господа, не раскаивался.

У нас на Амуре повсюду хлеба родились чудные, но дождем повредило.

Михаилу Николаевичу скажите и припишите от меня поклон большой. Дай Бог ему здоровья.

Спасибо Иннокентию Бережному. Да воздаст ему Господь Бог!

Что же! Значит все ровно. Водка дешева, зато хлеб подороже. А спросите многих, на что больше идет денег или куда деваются лишние деньги.

Кажется, проектом улучшению быта духовенства спешить нечего по смыслу бумаги министра внутренних дел и последней бумаги присутствия, да так и следует. А всего бы лучше, если бы некоторые, хотя, если не все, духовные подали бы Государю адрес такого содержания: «Государь ты наш, батюшка. Видим, понимаем и чувствуем твою заботу об улучшении нашем, и благодарим за то. Но тебе теперь не до нас. У тебя много горя и заботы о целом государстве. У тебя предстоят многие нужды по случаю польских дел. Отложи ты, пожалуйста, наше дело до другого времени. Ведь мы жили же доныне, проживем и вперед, не требуя от тебя особенных милостей. Мало этого, в случае государственной нужды, возьми у меня или у нас, последнюю коровенку. Господь тебе поможет умирить наше отечество, тогда ты нас не забудешь. В самом деле, время ли теперь заниматься вопросом об улучшении быта духовенства, когда пред главами война — и война упорная. И кто знает, какой будет исход войны…»

Верю, что семинария у Вас тесна, но я на том же стою, что лучше кортомить квартиру, или купить готовый дом, чем строить новый. У нас особенных новостей нет никаких. Я, слава Богу, здоров. В сентябре непременно открою консисторию, дело стоит только за приглашением священника, который может быть даже к 10 числу сентября. Мысль моя, ехать к Вам через Аянь на будущее лето, меня не покидает, и, кажется, я напишу об этом предварительно в С. Синод, потому что прогонов нам дают мало.

Прощайте. Господь с Вами и всеми, Вамв веренными! Ваш вседоброжелательный слуга

Иннокентий, А. Камчатский.

Сентября 4 дня. 1863 г.

Благовещенск.

Прошу Вас покорно одолжить меня ста рублями, или сказать иначе — раздайте на мой счет 100 рублей потерпевшим от наводнения в городе Якутске в нынешнем году, и большею частью духовным, без всякой огласки и по Вашему усмотрению — разочтемся.

О выдаче же пособия из некоштных сумм я представляю Св. Синоду.

Ясон приходил ко мне и кланялся, чтобы я не посылал к Вам его рацеи, а это для того яко бы, чтобы Вы не написали о нем к его родителю. Труслив, как заяц, а похотлив, как кошка.

Письмо 337

Ваше Высокопревосходительство![156]

Минувшего месяца 29 числа я имел честь получить письмо Вашего Высокопревосходительства от 28 марта (которое было заслано в Николаевск с некоторыми другими бумагами), которым Вы изволите поздравлять меня с праздниками. Примите мою искреннейшую благодарность за таковое Ваше ко мне внимание, которого я далеко не стою, но которое ободряет меня и придает силы к посильному моему деланию. Да воздаст Вам Господь Бог за то Своими милостями!