Письмо из бункера

В один из этих дней, после неожиданного прилета Ханны Райч, Хельга случайно подслушала разговор. Она вышла из детской, чтобы принести с кухни что-нибудь перекусить младшим сестрам и брату. В общей столовой тихо разговаривали, Хельга узнала голос матери и остановилась у приоткрытой двери.

– Доктор Кунц, вы должны помочь мне… Вы обязаны подчиниться, – шептала мать возбужденно.

– Фрау Магда, это совершенно невозможно, – отвечал мужской голос. – Я… Я не могу! Вы знаете, я потерял двух дочерей во время авианалета два месяца назад. Попросите доктора Штумпфеггера.

– Речь идет о прямом приказе Гитлера, – истерично проговорила Магда. – Или вам нужно, чтобы фюрер лично потребовал?

Хельга, опершись о косяк двери, выглянула в столовую.

– Мне достаточно ваших слов, но почему не передать их на попечение Красного Креста. Поймите, я не смогу причинить… – доктор Кунц запнулся, столкнувшись взглядом с Хельгой, и побледнел.

Мать обернулась:

– Что ты здесь делаешь, Хельга? Несносная девчонка! – она прижала ладони к груди, выпятив вперед острые локти. – Ах, мое сердце не выдержит.

– Девочки и Хельмут проголодались, – ответила Хельга. – Я иду на кухню за чаем.

– Извините меня, фрау Магда, – доктор Кунц тряхнул головой, щелкнул каблуками и тут же скрылся на лестнице в нижний бункер.

Ничего больше не сказав, мать тоже удалилась в свою комнату.

Хельга стояла в растерянности до тех пор, пока ее не окликнула фройляйн Манциали. Она принесла на подносе и поставила на стол миски со спагетти в томатном соусе.

– Хельга, позови сестер и брата ужинать, – велела она.

После ужина, уложив младших спать, Хельга долго не могла уснуть. Спор матери с доктором не шел у нее из головы. Она отправилась бродить по бункеру, как часто делала в последние дни. Теперь никто не ругал ее за это. Обитатели бункера привыкли, что старшая из детей Геббельсов появляется то в секретариате, то в конференцзале фюрера, то в помещении узла связи, а иногда подсаживается к пьющим в общем коридоре офицерам и слушает их пьяные разговоры. В тот вечер в коридоре нижнего бункера пили много, передавали стаканы и чашки с горячительным по кругу. Один из офицеров остервенело долбил по клавишам аккордеона, извлекая нестройные дребезжащие звуки. Также невпопад подыгрывала губная гармошка, и хор пьяных охрипших голосов горланил застольную песню. Все выглядели сумасшедшими. В клубах табачного дыма танцевала пара – мужчина и женщина вцепились друг в друга и топтались на месте в центре круга. Оказалось, играли свадьбу – одна из служанок с кухни вышла замуж за штабного офицера.

Хельга протискивалась сквозь толпу. Она искала доктора Кунца, чтобы разузнать, о чем именно просила его мать. Офицер, работавший на коммутаторе, сказал Хельге, что доктор ушел в госпиталь и до утра останется там, если только не получит приказ от фюрера явится. Связной снова и снова всовывал штекер в гнезда коммутатора, пытаясь связаться с кем-то, но у него не получалось. Хельга спросила, с кем он хочет поговорить. Тот ответил, что впервые не может дозвониться до своей жены, которая вместе с маленькой дочерью переехала к родственникам на юг Берлина, где сейчас безопаснее.

– Наверное, разбомбили узел центральной телефонной сети, и сигнал не проходит, – сказал он, закусывая от бессилия губы и опять хватаясь за провода.

Хельга оставила его, а он все продолжал свои попытки, созванивался с другими диспетчерами, связь с которыми еще не прервалась, и просил помощи, чтобы те передали жене весточку о нем.

Задохнувшись влажным несвежим воздухом, пропитанным перегаром, парами алкоголя, мужским потом и плесенью, Хельга поспешила вернуться в верхний бункер, где дышалось чуть легче. По дороге она встретила адъютанта фюрера Гюнше, он вел за ошейник Блонди. Хельга погладила собаку по голове:

– Возвращайся поскорее, – сказала она, – твои детки будут по тебе скучать.

Прежде чем отправиться спать, Хельга заглянула в прачечную. Щенки подросли и уже крепко держались на ногах, резвились и норовили вылезти из ящика, кусали друг друга за уши и пискляво тявкали. Хельга присела на корточки.

– Ничего, – уговаривала она щенков, поглаживая их по лобастым головкам и трепля за уши, – герр Гитлер скоро вернет вам вашу мамочку. Утром приду к вам опять, а теперь спите! – Хельга выключила в прачечной свет и ушла в детскую.

Утром она, как и обещала, пришла проверить щенков. Блонди нигде не было. Ее миски с водой и крупяной кашей стояли нетронутыми. Щенки жалобно пищали, скребли деревянные доски ящика и смотрели на Хельгу голодными глазами. Она взяла миски и поставила их в ящик. Щенки, толкая друг друга, набросились на еду и питье.