Письмо моим детям и детям грядущего мира

Смутный ужас, порождённый воображением, лежал в основе кровавых попыток возрождения национализма, религиозного фанатизма, пуританства и ответной волны гедонизма.

Как этому противостоять, как бороться с консерватизмом и преградить дорогу самому нестерпимому популизму? Ни одно из предлагаемых решений не годится. Мы не хотим встречного насилия, отвечающего страхом на страх и агрессией на агрессию. Точно так же мы не признаём гуманистическое лицемерие, эту блеющую и слащавую благотворительную идеологию, превращающую права человека в рекламную упаковку, продажа которой приносит огромный доход.

Коррумпированность, характерная для культа денег, разрушила границы между правыми и левыми партиями. Она же их поспешно и залатала, пытаясь скрыть своё возмутительное распространение под масками предпринимательского карнавала, царствующего на обоих берегах.

Ведь ни в коем случае нельзя допустить, чтобы народный гнев обратился на истинных виновников экономической, политической, общественной и экзистенциальной катастрофы: а именно на финансовую систему и мафию многонациональных корпораций. Нельзя дать взглядам устремиться к горизонту, где извиваются щупальца, которыми рынок и биржевая спекуляция постепенно опутывают всё вокруг.

Проверенные на рекламе методы коммуникации применяются для того, чтобы отклонить эту ярость, направить её против козлов отпущения, подстегнуть абсурдные столкновения между Добром и Злом – двумя совершенно взаимозаменяемыми понятиями, которые в равной степени удобны для обеих фракций.

Популизм – это обман народного гнева, демагогическая обработка возмущения и протеста.

Сознание и эмоции

Человеческое сознание просеивает сумбурные эмоции и очищает их. В этом процессе оно старается преодолеть их примитивизм. Оно возвращает их к поиску той гармонии, что теоретически нам предначертана.

Поощрение эмоциональных порывов, наоборот, ослепляет сознание и сгущает тьму, где спрут хватает свою добычу. Таков стандартный способ поиска сторонников и, в частности, это приём популизма, мода на который отражает угасание пролетарского сознания и его перерастание в плебейство. Так действуют подстрекатели, демагоги, эксперты по коммуникации, журналисты-кровопийцы, караулящие «сенсацию на продажу». Информация сводится к блефу, к «жареному», она эксплуатирует слова, заставляя их прислуживать власти. Что может быть проще, чем оболванить и унизить общественность, которой стоит лишь свериться со статистикой, дабы убедиться, что народу – согласно доктрине, проверенной вековым деспотизмом, – достаточно хлеба и зрелищ.

Религиозной, идеологической, коммерческой и стяжательской пропаганде нужна скотина, чья слепая вера возьмёт верх над восприимчивым и критическим разумом. Тоталитаризм денег смог быстрее, чем промывка мозгов, создать царство дураков.

Прославление заурядности и ничтожества всегда было прерогативой авторитарной власти. Впрочем, способы бывают разными. Прежние тирании воспевали божественное величие и королевский блеск, наглядно показывая «низшим» классам, как им посчастливилось попасть в подобную кабалу.

Наши продажные демократии пользуются противоположным методом: идиотизм последних глав государств и их сообщников является образцом для предполагаемого слабоумия их избирателей. Заурядность стала лучшим компаньоном враждебности. Ничто не угрожает человеческому рассудку больше, чем озлобленное пресмыкание, поскольку рабы не успокоятся, пока им не удастся поиграть в хозяев, подчиняя себе ещё более слабых, чем они сами; так безработные, пеняя на свою жалкую участь, впадают в расизм и ксенофобию, не подозревая, что многонациональные корпорации, единственные виновники их бесправия, бесконечно рады столь благоприятному отвлечению внимания.

Коллаж Б. Пере (без назв., 1929 г.)

Пятно интеллектуальной крови

«Воды всех морей не хватит для того, чтобы отмыть пятно интеллектуальной крови». Это высказывание Лотреамона со временем стало приобретать всё более и более точное значение. Даже Гёльдерлин, мечтающий о примирении человека с самим собой, не питал доверия к интеллектуалам.

«Всем сердцем я ненавижу шайку господ и попов, / Но более прочих – гения, который якшается с ними».

Как объяснить склонность стольких художников, писателей, мыслителей терпеть, обслуживать и даже восхвалять тех, кого Морис Бланшар раз и навсегда заклеймил позором?

«О Вожди народа, свора отбросов, / Что отравляет мозги и сердца!»

В этом я вижу последствие экзистенциального разлома, который обусловливает превосходство интеллекта над ручным трудом, духа над материей, неба над землёй. Рано или поздно придётся извлечь урок из этой двойственности, которая вместе с трудом, с разделением труда, проникла, точно клин, в человека, расщепляя его напополам.