Питер Пэн и Венди

— Должен же кто-то лежать в люльке, — сказала она. — А ты самый маленький. Без люльки в доме как-то пусто.

Она сидела и шила, а мальчики весело играли вокруг. Вглядись пристальнее в их весёлые лица! Запомни получше, как они пляшут у камина! Таких счастливых вечеров в подземном доме было немало, но этот вечер последний.

Над головой у них послышались шаги. И Венди, конечно, первая их узнала.

— Дети, папа идёт! Встречайте!

Наверху индейцы распростёрлись перед Питером.

— Смотрите в оба, о храбрые мои! Питер Пэн сказал своё слово.

А потом, как всегда, мальчики втащили Питера за ноги в дом. Они частенько делали это и раньше, но сегодня — в последний раз. Мальчикам Питер принёс орехи, а Венди сообщил точное время по крокодилицыным часам.

— Ах, Питер, ты их балуешь, — сказала Венди, притворяясь недовольной: на самом деле, она просто ног под собой не чуяла от радости.

— Ну что ты, старушка! — ответил Питер, вешая ружьё.

— Это я ему сказал, что мам надо называть «старушка»! — шепнул Майкл Задире.

— Я жалуюсь на Майкла! — тут же сказал Задира.

Первый Близнец подбежал к Питеру.

— Пап, мы хотим танцевать!

— Танцуй, танцуй, мой мальчик! — ответил Питер.

Он был в чудесном настроении.

— А мы хотим, чтобы ты тоже танцевал!

По правде говоря, Питер танцевал лучше их всех, но он прикинулся удивлённым:

— Я?! Да мои старые кости будут так греметь, что заглушат музыку.

— И мама тоже!

— Что?! — воскликнула Венди. — До танцев ли мне?

— Но ведь сегодня суббота, — уговаривал Хвастун.

Вряд ли это была суббота. Во всяком случае, мальчики не могли этого знать, потому что они давно уже потеряли счёт дням. Но каждый раз, когда им чего-нибудь очень хотелось, они говорили: «Ведь сегодня суббота» — и добивались своего.

— Верно, ведь сегодня суббота, Питер, — сдалась Венди.

— С нашими-то фигурами, Венди...

— Но ведь мы среди своих!

— Да, ты права.

В конце концов мальчикам разрешили потанцевать, только велели сначала надеть ночные рубашки.

— А знаешь, старушка, — сказал Питер, греясь у камина и глядя на Венди, вертевшую в руках чулок с огромной дыркой на пятке, — нет ничего приятнее на свете, чем сидеть вечерком у огня в кругу своей семьи, наслаждаясь заслуженным отдыхом!

— Да, это чудесно! — подхватила Венди. Она была ужасно довольна. — А знаешь, Питер, у Задиры твой нос.

— А Майкл всё больше и больше становится похож на тебя!

Венди подошла к Питеру и положила руку ему на плечо.

— Милый Питер, — сказала она, — у нас теперь столько детей, и я, конечно, уже не та, что прежде. Но ты не хочешь никаких перемен, правда?

— Не хочу, Венди.

Конечно, он не хотел никаких перемен, но посмотрел на неё как-то странно — часто моргая, словно не знал, спит он или бодрствует.

— Что с тобой, Питер?

— Я просто подумал, — ответил он испуганно, — это ведь всё понарошку, правда? Будто я их отец?

— Ну конечно, — успокоила его Венди.

— Видишь ли, — продолжал он виновато, — я почувствую себя таким стариком, если я им взаправду отец.

— Но они наши дети, Питер, твои и мои.

— Но ведь это не так, Венди? — спросил он с тревогой.

— Конечно нет, если ты этого не хочешь, — ответила она.

В ответ раздался вздох облегчения.

— Питер, — сказала Венди, пытаясь придать своему голосу твёрдость, — как ты ко мне относишься?

— Как преданный сын, Венди.

— Так я и думала.

Она встала, ушла в дальний угол комнаты и села там.

— Ты какая-то странная! — недоумевал Питер. — И Огненная Лилия тоже. Она хочет мне кем-то быть, но только не мамой.

— Конечно, не мамой, — сказала Венди холодно.

Теперь я понимаю, почему ей не нравились индейцы.

— Тогда кем же?

— Девочкам нельзя говорить об этом первым.

— Ну, как знаешь, — произнёс Питер. — Может, Динь-Динь мне скажет, в чём дело?

— Динь-то тебе, конечно, скажет, — ответила презрительно Венди. — Она вообще бессовестная!

Тут Динь, которая подслушивала весь этот разговор из своей комнаты, что-то дерзко прокричала в ответ.

— Она говорит: «Ну и пусть бессовестная! Ей же лучше. Она этим даже гордится!» — перевёл Питер.

И вдруг ему в голову пришла новая мысль.

— Может, Динь хочет быть моей мамой?

— Дурак! — злобно крикнула Динь.

Она так часто повторяла это слово, что Венди понимала его теперь без перевода.

— Я готова согласиться с нею! — сказала Венди резко.

Нет, ты можешь себе представить? Именно так она и сказала! Правда, весь этот разговор был для неё очень мучителен. К тому же она ведь не знала, что их ожидает в тот вечер. Если бы знала, она бы, конечно, сдержалась.

Никто из них не знал, что их ждёт. Может, оно и лучше, что они ничего не знали. Это дало им ещё целый счастливый час. То был их последний час на острове, а потому давай порадуемся, что в нём шестьдесят счастливых минут. Они пели и танцевали в ночных рубашонках. Песенка была пресмешная — они притворялись, будто их пугают собственные тени. Им и в голову не приходило, что скоро вокруг них сгустятся настоящие тени и им будет страшно по-настоящему.