Питер Пэн и Венди

И вот уже они не танцуют, а бросают друг в друга подушками, а подушки просят кинуть их ещё разок, будто предчувствуя, что это в последний раз. А сколько сказок они рассказали друг другу! Даже Хвастун попробовал рассказать сказку, но она оказалась такой скучной, что он и сам загрустил.

— Скучноватое начало, — сказал он мрачно. — Давайте притворимся, будто это конец.

Потом все улеглись в постель. И тут Венди стала рассказывать свою сказку. Мальчики любили эту сказку больше всех других, но Питер её ненавидел. Стоило только Венди начать её, как он зажимал уши и уходил из дому. Поступи он так и на этот раз, возможно, они всё ещё были бы на острове.

Но в этот вечер он остался сидеть на месте. Сейчас ты узнаешь, что из этого получилось.

Глава одиннадцатая СКАЗКА ВЕНДИ

— Ну так слушайте, — начала Венди свою сказку. Люлька, в которой лежал Майкл, стояла у её ног, а семеро мальчиков лежали на кровати. — Жил-был один человек…

— Пусть лучше будет женщина! — перебил Задира.

— Пусть лучше будет белая мышь! — вставил Шутник.

— Успокойтесь, — сказала Венди, — будет там и женщина, и…

— Мам! — закричал первый Близнец. — Правда, там будет женщина? И она не умрёт, нет?

— Нет, конечно нет.

— Я очень рад, — сказал Малыш. — А ты рад, Джон?

— Конечно.

— А ты, Шутник?

— Пожалуй.

— А вы, Близнецы?

— И мы рады.

— Ах, боже мой, — вздохнула Венди.

— А ну потише! — прикрикнул на мальчиков Питер, решив, что надо дать Венди рассказать её сказку, хотя ему самому эта сказка казалась просто чудовищной.

— Этого человека, — продолжала Венди, — звали мистер Дарлинг, а эту женщину — миссис Дарлинг.

— Я с ними знаком, — похвалился Джон, чтобы позлить остальных.

— И я, кажется, тоже, — сказал Майкл неуверенно.

— Они были муж и жена, — объяснила Венди. — И угадайте, кто у них был?

— Белые мыши! — весело закричал Шутник.

— Нет!

— Никак не догадаюсь, — сказал Малыш, хоть он и знал эту сказку наизусть.

— Тише, Малыш. У них было трое потомков.

— А что такое потомки?

— Ну, вот, например, ты, Близнец, потомок.

— Слышишь, Джон? Я потомок!

— Потомки — это просто дети, — сказал Джон.

— Ах, боже мой! — вздохнула Венди. — У этих детей была верная няня по имени Нэна, но однажды мистер Дарлинг рассердился и посадил её на цепь во дворе. И тогда дети улетели из дому.

— Чудесная сказка! — сказал Шутник.

— Они улетели, — продолжала Венди, — на остров Небывалый, где живут пропавшие мальчики.

— Так я и думал! — сказал Задира взволнованно. — Не знаю почему, но только я так и думал!

— Венди! — закричал Малыш. — Скажи, а среди пропавших мальчишек был Малыш?

— Да.

— Я в сказке! Ура! Я в сказке, Шутник!

— Тише, успокойтесь! Подумайте лучше о горе бедных родителей, оставшихся без детей!

— О-о! — застонали мальчики разом, хотя горе бедных родителей их ни капельки не трогало.

— Подумайте о пустых кроватках!

— А-а!

— Какая жалость! — сказал первый Близнец весело.

— Конец у этой сказки, по-моему, будет печальный, — подхватил второй Близнец. — А ты как думаешь, Шутник?

— Я очень волнуюсь.

— Если бы вы знали, как велика материнская любовь, — гордо сказала Венди, — вы бы не волновались.

Она приближалась к тому месту в своей сказке, которое Питер ненавидел всей душой.

— Материнская любовь — это вещь, — сказал Малыш и изо всех сил ударил Шутника подушкой. — Как по-твоему, Шутник?

— Пожалуй, — ответил Шутник и ударил подушкой Малыша.

— Понимаете, — продолжала спокойно Венди, — наша героиня знала, что мама всегда оставляет окно открытым, чтобы дети могли прилететь обратно. Вот почему они так долго не возвращались и жили в своё удовольствие.

— А потом они вернулись?

— Давайте заглянем в будущее, — сказала Венди, подходя к самому трудному и самому чудесному месту в сказке.

И все мальчики вытянули шеи, чтобы легче было заглянуть в будущее.

— Прошли годы… Кто эта изящная женщина неопределённого возраста, выходящая из вагона на вокзале в Лондоне?

— Ах, Венди, кто она? — закричал Шутник, словно он слышал эту сказку впервые.

— Неужели?… Да… Нет… Да, так оно и есть… Неужели это прекрасная Венди?!

— О-о!

— А кто эти рослые юноши с нею? Неужели это Майкл и Джон? Да, так и есть!

— О-о!

— Смотрите, дорогие братья, говорит Венди, указывая наверх. Окно открыто! Вот награда за нашу веру в материнскую любовь. И они влетели в окно, к маме и папе. Задёрнем же занавес над этой счастливой сценой, ибо перо не в силах её описать.

Вот и вся сказка. Мальчикам она нравилась так же, как и самой рассказчице. Всё в этой сказке так, как должно быть, правда? Мы улетаем, словно самые бессердечные существа (дети все таковы, но они такие милые), живём, ни о ком не думая, а потом, как только нам потребуется особое внимание, мы благородно возвращаемся домой, уверенные, что нас встретят объятиями, а не шлепками.

Так велика была их вера в материнскую любовь, что они решили: ещё немножко можно ни о ком не думать! Только у одного из них не было этой веры, и, услышав конец сказки, он глухо застонал.

— Что с тобой, Питер? — вскричала Венди, подбегая к нему.

Она решила, что он заболел, и стала осторожно его ощупывать.

— Где у тебя болит?