Плач Синайских гор

– Вот, вот! Хоть вы, говорят, и выиграли эту войну, а о простом человеке заботиться не научились. У нас, говорят, в Германии таких богатых людей, как у вас новые русские, в помине нет! Куда ваши правители смотрят?! У моей жены, говорит, пенсия в десять раз больше чем твоя зарплата. А она, мол, у меня без высшего образования, в школе убирает. На это смолчала. А чем тут крыть будешь?

– Им бы о наших пенсиях рассказать!…

– И об этом спрашивали. Как услышали про сто долларов,

загорланили, руками замахали. Мол, быть такого не может! Невозможно человеку на такую сумму месяц прожить! А как, мол, счета оплачивать?! Жильё, газеты, свет, телефон, лекарства!.. Понимаю, во многом, конечно, правы, но фильм этот простить им не могла. Слёзы мои увидели – оправдываться стали, мол, куда от реальности денешься? Это, говорят, документальные кадры! Мы, мол, всё это своими глазами видели!

– А Вы? Что Вы на это сказали?!

– А что тут скажешь?! Красота, говорю, в глазах любящего! Я бы другой фильм о России сняла. Петродворец с его фонтанами, наши дачи, что в цветах утопают, купола Кижских церквей в золотой оправе одуванчиков, и, в конце концов, наши русские столы, накрытые для гостей… Им в гостеприимстве с нами не тягаться! После фильма этого не приглашала больше, хоть долго потом ещё меня на Новый Год и Рождество поздравляли. Уж больно хотелось им нашу Сибирь посмотреть. Не решилась. Тяжело с ними спорить. Не найти ответа на многие вопросы. А они, знаете, какие въедливые да дотошные! Ну, как им объяснишь, почему для иностранцев у нас билеты в несколько раз дороже. Или: увидят на киоске табличку: «Перерыв на десять минут» – у них сразу лица вытягиваются. «На десять минут, с какого и по какое время?!». Наш человек на это и внимания не обратит, к другому киоску кинется, а у пунктуальных немцев от этого, как молодёжь сегодня говорит, «крышу сносит»!

И, махнув рукой, уткнулась глазами в журнал. Пар вышел. Продолжать разговор на больную тему сил больше не было.

И только впечатлительные колёса долго ещё не могли успокоиться. «Вот-это-да! Вот-это-да! Вот-это-да!».

Купе шестое. «Любовь зла!..»

На нижних полках копошатся и шуршат пакетами старик со старушкой. Разворачивают на столике свёртки с едой. Тут и яйца вареные с огурчиком солёным, сало домашнее, отварная курочка, бутерброды с селёдочкой. В нос так и бьёт запах соблазнительной снеди. Две женщины на верхних полках разом зашевелились. У одной в глазах такая беспросветная тоска, словно мчит её поезд не домой на север, а на край света, откуда нет никому возврата, по крайней мере, в день вчерашний. Лежала, как мёртвая, отвернувшись лицом к стене, почти сутки. Старики поглядывали на неё с тревогой. Другая, что постарше, причём прилично, лет на пятнадцать, с какой-то затаённой завистью разглядывая красивый южный загар попутчицы, не может сдержать любопытства.

– В какой стране отдыхала?

– В Турции.

– Понравилось?

– Очень!

– Турки красивый народ! В фильмах-то посмотришь!.. Ох, и темперамент! Говорят, наших белокурых девчонок жуть как любят!..

Молодая женщина вспыхивает, стыдливо отводит взгляд в сторону, будто уличили её публично в чём-то неблаговидном. Прячет золотые пряди вьющихся волос под заколку. Берёт в руки журнал, чтобы спастись от ненужного ей разговора, но соседка не унимается, всё пытается зацепить крючком откровения. И это ей удаётся.

– Моя знакомая в прошлом году из Турции вернулась и сразу с мужем развелась. Так в турка влюбилась, что голову потеряла. В жизни, говорит, такого счастья не испытывала. Больно ласковый кавалер попался…

– А муж что ж, плохой был? – осторожно спрашивает попутчица.

– Кто его знает! На вид приличный такой. Не пил, не курил, с мальчишками занимался. Двое парней у них было. То, глядишь, на лыжах с ними идёт, то на рыбалку тащит… Ей тоже во всём помогал, и в огороде, и по дому. Да и был бы плохой, так на курорт одну не отправил. Нарядов ей летних перед поездкой напокупал, в вагон, как королеву, усаживал. Прощаясь, обнимались, миловались. А вот видишь, как получилось!

– Ну, а дети с кем остались?

– К свекрови отправила. Та в ней души не чаяла! «Наташечка наша!» –

иначе и не звала.

– А как муж узнал про её роман?

– Да как!…Сама во всём и призналась. Глупая! Кто за язык тянул?!

Муж среди ночи встал и ушёл. Теперь вот детей одна воспитывает. На минуту ума не хватило! Хотя, что осуждать?! Любовь, говорят, зла!…

– Ну, а мужчина тот, он-то что? Не приехал к ней?

– Какое там! Она сама к нему полетела. А он уж с другой крутит! Мало, что ль, там отдыхающих! Нашего брата на все возрасты и вкусы хоть «пруд пруди».

– Что Вы так про нас, женщин!…

– А что, не так, что ли?!

– Сами-то никогда в других мужчин, кроме мужа, не влюблялись?

И даже этот вопрос в лоб ничуть не озадачил неугомонную на общение

соседку.

– Некогда было! Муж у меня инвалид. Семью тянула. Две старшие

дочки, сынишка младшенький. Пока всех растила!.. А потом, оглянуться не успела, как внуки пошли. Опять бабушка нарасхват. Не до курортов!

– Ясно! Сильных чувств испытать не довелось, потому в любовь не верите.