Плагиат

Мариша пошарила по стеллажам, проверила отделения в прошлогодней школьной сумке, выгребла все содержимое из ящиков стола. Может, он все-таки у мамы? Или они оставили его в милиции?

Телефон оказался там, где найти его можно было только случайно: он застрял в щели между задней стенкой ящика и батареей. Когда телефон показали папе, папа сказал, что сейчас это просто металлолом. Аккумулятор за полтора года должен безнадежно разрядиться.

– Ну и кроме того, у вас же нет зарядки. Попробуйте, конечно, в «Сотовой связи». Сейчас все изменилось, может, какая из новых и подойдет.

В «Сотовой связи» консультанты сначала только плечами пожимали.

– Это что-то совсем новенькое. Откуда он у вас? Похоже на iPhone, его в январе анонсировали. Но в продажу они еще когда поступят…

И все-таки попробовали разные зарядки, и одна вроде подошла. Но толку от этого не было: телефон не заряжался.

Ну конечно, папа был прав: полтора года без подзарядки, что вы хотите?

Но и тут старшие приятели Перцева сообразили, что делать. Валерка долго растолковывал ей что и как, даже схемы рисовал, и Мариша послушно кивала, хотя ничегошеньки не понимала. Какие-то плюсы и минусы… Что-то куда-то… А когда телефон удалось реанимировать, остались сущие пустяки: сменить симку, внести плату и начать пользоваться новым девайсом. Номер она оставила свой прежний, тот же, что был и на ее допотопной «Нокиа». И позывные не стала менять. А какой был номер у найденного телефона, она не знала.

И вот однажды…

И вот однажды у них была физкультура на школьном стадионе, а Мариша забыла форму. Ее отругали и отправили домой за кроссовками и спортивной курткой. Было по-мартовски сыро, кругом чувствовалась притаившаяся под снегом весна.

Мариша постояла во дворе своего дома. До конца урока осталось двадцать минут – ну пробежит она стометровку…

В палисадник с качелями она свернула автоматически. Как-то само получилось. Просто у нее давно не было стихов… Года полтора, с того самого момента, когда она отправила на конкурс приснившееся стихотворение. Но ни стихотворения, ни того, что она его отправила по электронной почте на конкурс, Мариша не помнила. Помнила только (и Регине Юрьевне так объяснила), что у них дома полетел компьютер (из-за вируса он не работал неделю, и не только у нее) и она не успела вовремя отправить файл.

Регина огорчилась, но не очень.

– У тебя еще все впереди! – бодренько сказала она и улыбнулась.

Но впереди оказался обрыв…

Раз в неделю по средам Мариша приходила на секцию пустая, без новых стихов. Что-то надорвалось в душе, перенапряглось – и она погасла, словно лампочка внутри перегорела.

А еще в последнее время у нее возобновились странные головные боли. Иногда голова болела так сильно, что Мариша плакала. Участковый врач сказала, что похоже на мигрень и что сейчас мигрень очень «помолодела». Посоветовала пить горячий чай, делать тугую повязку на голову и лежать, пережидая приступ.

Мама с тревогой наблюдала за дочерью: что-то ее мучает, но что? Нет стихов? Но, может, и к лучшему? «Детская гениальность» проходит, чаще всего бесследно. Однако в редких случаях она оставляет глубокое чувство потери, травмируя на долгие годы.

А вот Перцев вулканировал! Законченные и незаконченные рассказы, черновики, какие-то сумасшедшие идеи!.. От него исходила радостная творческая энергия, и эта энергия ощущалась даже физически.

Мариша оттолкнулась от земли, уцепилась за веревки и запрокинула голову к серому мартовскому небу. «Скри-ип… – отозвались качели. – Скри-и-и-п…»

Скри-ип – какой одинокий звук…
Та-та-та – чья-то пара
Невидимых рук
Всё толкает,
Толкает
Качели…

Это были стихи! Без конца и без начала. Просто мелодия, которая позже может превратиться в слова и строчки… Качели скрипели, как будто жаловались.

Мариша закрыла глаза, представила сумерки, дождь, сад за окном (почему-то это был сад) и кого-то невидимого на качелях. Кто там? Дети? Или просто ветер?.. Скри-и-ип… Кто там?

Кто там?
Ветер с дождем…
Просто ветер с дождем…
Скрипят каче…

И тут у нее в сумке заиграло.

– Алло?

Трубка молчала.

– Алло-алло, – повторила Мариша и уже хотела отключиться. Но что-то ее остановило.

Это напряженное молчание, глубокое и пронзительное, эта вязкая тишина в трубке были ей странным образом знакомы. Так уже было когда-то…

– Мариша? – Голос возник из пустоты и был таким отчетливым и реальным, словно собеседник находился рядом. Какой-то совсем незнакомый мужской голос. Может, неправильный номер? – Мариша, выслушай меня внимательно. Это очень важно. Ты сейчас на качелях?

– Да… – растерялась Мариша.

«При чем тут качели? Откуда он (кто он?) знает, где она?»

– Это важно, но сейчас не это главное, – отчеканил позвонивший. – Ты меня не знаешь, но это тоже не важно. Важно то, что я тебе сейчас скажу.

– А…

– Нет, я не маньяк, – улыбнулся голос. – Так что успокойся и постарайся понять. Тебе нужно – срочно! – позвонить редактору журнала «Светлячок» и признаться в плагиате.