Планета обезьян. Истории Запретной зоны (сборник)

– При всем к вам уважении, осмелюсь заметить, что смысл его слов понятен всем, – сказал Брут. – Как был понятен и вчера.

– Попрошу всех не забывать, зачем мы тут собрались, – спокойно произнес Цезарь и повернулся к Альме. – Я отослал своего сына в Запретный город не со спокойным сердцем, поверьте мне. Но я считал, что риск оправдан, потому что мы могли бы начать переговоры… вроде этих.

– Запретный город, – повторил Стивен. – Это название унижает нас. Мы зовем его Священным городом. Это дом нашего Бога. Вы говорите о мире, но все же оскорбляете нас каждой своей фразой.

– Я не хотел оскорблять вас, – поспешил сказать Цезарь. – Просто я, наверное, плохо подобрал слова.

– Цезарь считает, что добиться прочного мира можно только благодаря сотрудничеству, а не изоляции, – сказал Верджил.

– Как будто то, что думает орангутан, для меня значит больше, чем то, что считает шимпанзе.

– Стивен, – резко прервал его Мендес. – Хватит.

Наступила неловкая тишина.

– Возможно, на это потребуется некоторое время, – произнес Макдональд.

Верджил одобрительно кашлянул.

– Я думаю, Ваше Святейшество, что нам лучше сменить тему, – предложил Горман.

– Неплохая идея, – согласился Мендес.

– Да, – кивнул Цезарь, радуясь подвернувшейся возможности. – Мендес, вы сказали, что нам уже доводилось встречаться. Боюсь, что не припомню той нашей встречи.

– Меня это тоже заинтересовало, – сказал Верджил. – Простите меня за прямоту, сэр… но не было ли вас среди выживших солдат Кольпа?

– Нет, я не принимал участия в том сражении. И я не был согласен с Кольпом, – сказал Мендес. – Я не думал, что вы хотели причинить нам зло, когда увидел на мониторах, как вы проникаете в архивы, и посоветовал губернатору встретить вас мирно. Тем не менее Кольп решил напасть на вас. На время похода он оставил за главных меня и Альму. В его рассуждениях не было рационального зерна. Повлияли ли на его решение радиация или скука, но в результате той операции многие погибли. Нам он приказал стереть с лица земли ваше поселение, если он не вернется, но мы предпочли этого не делать. Нужно было положить конец убийствам. В тот день мы поняли замысел Бога.

– Боюсь, я не совсем вас понимаю, – сказал Цезарь. – Вы утверждаете, что мы встречались в Зап… в вашем городе?

– Нет… за несколько лет до этого.

– Да?

– Ваше Святейшество, – вмешался Горман. – Вы действительно полагаете, что сейчас подходящее время…

– Все в порядке, – сказал Мендес. – Сейчас как раз настало время истины.

– Какой именно истины? – спросил Макдональд.

– Истина только одна, – заметил Верджил. – Меняется только ее восприятие.

– Когда-то давно мы с Альмой жили здесь, – пояснил Мендес.

– Я вас не помню, – сказала Лиза.

– Я тоже, – кивнул Цезарь, нахмурившись.

– Вряд ли вы могли запомнить нас – если только не проводили много времени среди рабочих. За нами по большей части наблюдали гориллы, а они не утруждали себя запоминанием наших имен.

– Вы хотите сказать… – начал Цезарь.

– Да, – кивнул Мендес. – Мы помогали вам строить Город обезьян.

– Но не добровольно, – добавила Альма.

– Они были вашими рабами, – сказал Стивен.

– Понятно, – Цезарь опустил голову и закрыл глаза. – Я об этом не знал. Извините.

– Теперь я припоминаю, – тихо произнес Макдональд. – Я не признал вас.

Через несколько недель после восстания обезьян, по всей планете пронеслась опустошительная ядерная война, создавшая безжизненные зоны во многих крупных городах. Когда Цезарь повел обезьян подальше от цивилизации, уцелевшие люди, которым больше некуда было идти, присоединились к ним, надеясь на то, что более приспособленные к обитанию в дикой местности существа помогут им выжить. Цезарь разрешил им следовать за собой.

Но смерть Малькольма Макдональда, первого посредника между обезьянами и людьми, многое изменила. Кольп назвал старшего брата Брюса Макдональда предателем и выстрелил в него во время неудачной операции по убийству Цезаря. Вскоре после этого генерал Альдо стал настаивать на том, чтобы объявить всех людей рабами, и Цезарь позволил жестокой горилле добиться своего, за что ему сейчас было стыдно. Его разум затмила жажда мести и ненависть к Кольпу и Бреку. Так люди лишились всех прав в Городе обезьян, и солдаты Альдо стали над ними всячески издеваться. Кроме того, военные пополняли ряды рабов захваченными пленниками.

Брюс Макдональд, брат того самого человека, гибель которого подтолкнула Цезаря принять неверное решение, оставался в рабах два года, прежде чем Цезарь, терзаемый чувством вины, не понял, что пошел на поводу у горилл, и не отменил рабство. Люди простили Цезаря и даже стали его уважать, а Макдональд почтил память брата тем, что занял его место посредника.

– Целых два года мы трудились, не покладая рук, и страдали, – сказала Альма. – Наконец, нам удалось сбежать из города. Губернатор предоставил нам убежище и новую цель в жизни – выживание.

– Все это теперь в прошлом, – уточнил Мендес. – Бог поставил перед нами более важную цель. Но я хотел, чтобы вы знали правду, как и то, что мы с Альмой не держим зла ни на кого из присутствующих здесь.

Альма ничего не сказала.