Плавучий мост. Журнал поэзии. №1/2016

Когда в душе сиреневый рассвет,
когда душа поёт и дышит новью,
без сожалений – прав я или нет –
живу работой и живу любовью.

Когда в душе вечерняя заря
и всё покрыто розовым туманом,
опять без сожалений – только зря –
живу бездельем и живу обманом.

Когда же в ней, в душе, темнеет ночь
и за грехи меня корит и судит, –
живу лишь тем, что подрастает дочь,
которая, даст Бог, счастливей будет.

Когда же в ней, в душе, к мольбам глухи,
ещё сильней сгущаются потёмки, –
живу лишь тем, что пишутся стихи,
которые, даст Бог, прочтут потомки.

1967

«Я умру в этих диких и гордых степях…»

Я умру в этих диких и гордых степях.
Я другую судьбу не приемлю.
И не важно – развеют по ветру мой прах
иль зароют в холодную землю.

Приднепровские степи… Полынь да ковыль,
да безудержный блеск ятаганов
мне мерещится сквозь придорожную пыль
да сквозь марево скифских курганов.

Приднепровские степи, седлаю коня,
и несёт меня буйная сила.
Вы ж любите меня и храните меня –
вы моя колыбель и моя вы могила.

Криворожские степи… Руда да беда,
да жестокая власть золотого колечка.
Вы печали моей голубая звезда
и надежды моей догоревшая свечка.

Но приветствуя всё же и всё же звеня,
созревает во мне ваша гордая сила.
Так любите меня и храните меня –
вы моя колыбель и моя вы могила.

И Донецкие степи – свидетели братств.
Терриконы да шахты следами абстракций.
Вы хранители чёрных несметных богатств.
Вы держатели белых сомнительных акций.

Вы служители вечного быта – огня.
Эта жажда огня нас давно породнила.
Так любите меня и храните меня –
вы моя колыбель и моя вы могила.

1971

«Любовь ли это? – нет…»

Любовь ли это? – нет,
ибо в твоих предтечах
неоткровенный свет
на новгородских вечах.

И потому сейчас
фальшивое боярство
воспитывает Спас
и лепит Государство.

Напыщенность и вздор,
но преданность собаки,
пока простой раздор
не доведёт до драки.

А драка? – так, слегка –
щипки они, укоры
(беспомощность щенка
перед тщетой Ангоры).

Затем – тупая смесь
и самоедство самки
выкармливают смесь
от мамочки до мамки.

Затем – через года
под призмой благородства
провоют провода
о признаках уродства.

Ужели не поймёшь
мои иносказанья?
Ужели не найдёшь
закон предначертанья?

Любимая. Моя.
Уста, плеча святые.
Так назову – не я,
а назовут – иные.

На то она судьба,
дарованная свыше:
беспутство и гульба
в подвалах и на крыше.

На то она стезя,
ниспосланная небом.
И выправить нельзя
ни холодом, ни хлебом.

1972

«Моя к тебе любовь – открытая река…»