Племя Каина

— ВОЗГЛАВИТЬ БОРЬБУ ЗА ИМПЕРИЮ! Ты — истинный богатырь. Я не знаю людей, равных тебе по силе и отваге. Ты мог бы получить абсолютную власть!

— Хватит! — перебил Буслаев. — Мне не нужна абсолютная власть. Это нечто иное, как вечное рабство.

— Ты считаешь власть рабством?

— Да! Прикоснувшись к ней, люди уже не могут остановиться. Продираются наверх, убивая и продавая, злословя и подхалимничая. Любая дружба для них существует до тех пор, пока присутствует интерес. Искренней любви предпочитают брак по расчету, помогающий пробраться еще выше. Знаешь, каково самое большое желание у вкусивших власть?

— Слушаю, атаман.

— Наблюдать, как вассалы склоняют головы. Властители забывают при этом, что склоненная голова — самое страшное. Это презрение к тирану и удар ему в спину.

— А когда проходит «угар величия», наступает страх. Страх перед косым взглядом, перед бокалом вина, где может оказаться смертоносный яд, перед первым советником, который «наверняка замешан в заговоре»!

— Но, атаман…

— Посмотри вокруг, Евгений. Такой огромный мир, и он целиком принадлежит тебе. Свободный, как ветер, ты мчишься по нему, чтобы потом, вернувшись на родную землю, жадно вдыхать родной воздух. Ты свободен от условностей и предрассудков, свободен от нелепой необходимости поклоняться другому и от не меньшей нелепости, когда, точно божеству, поклоняются тебе!

…Теперь для Евгения окончательно стало ясно, что последующий путь дружины — это путь в никуда. Твои стремления так ограничены, герой Буслаев. АТАМАН БУСЛАЕВ. И как жаль, что ты сам того не понимаешь!

— Друзья! — вдруг закричал впередсмотрящий. — Впереди остров! Сорочинская гора!

«Сорочинская гора! — мелькнула мысль Евгения. — Вот где можно совершить задуманное. И тогда дружина Буслаева вернется в Новгород с почестями, славой, да только с другим атаманом. Атаманом Евгением Дмитриевым!»

— Видишь, атаман, никакого шторма, — сказал Костя Никитин. — Вампирам конец! И никто больше не погибнет на Сорочинской горе.

— Василий, не будем тут останавливаться? — спросили дружинники.

— Конечно, не будем! — горячо воскликнул суеверный Иванище. — А то еще чего доброго… Вдруг кто-нибудь из них ненароком остался?.. Второй раз может и не повезти.

— А я бы заглянул сюда в гости, — возразил Евгений. — Вдруг действительно кто-то остался?

— Не думаю, — задумчиво произнес Буслаев.

Это простое «не думаю» повергло Дмитриева в отчаяние. Что же делать? Если Василий не захочет останавливаться тут? Он никогда не меняет своих решений. И тогда Евгений рискнул, он напомнил атаману еще кое-что…

— Вспомни ту голову, которая пророчествовала тебе о смерти. А ты возвращаешься домой богат и славен! Скажи ей, как она ошиблась.

— Значит, ты тоже слышал ее пророчество. А ведь тогда обманул атамана…

— Прости, Василий. Но, сам понимаешь, в тот момент…

— Понимаю. Струсил. Не каждый день слышишь голос мертвой головы.

— Василий, — умолял его Иванище, — не внимай безумцу Дмитриеву. Плывем дальше.

— В самом деле, — вступили другие дружинники, — по дому соскучились!

— Тем более, — прошептал Иванище, — раз голова предрекла, то так тому и быть. Зачем зря искушать судьбу!

— Искушать судьбу! — вскричал Буслаев. — Мне ли бояться пророчеств! А вот какой-нибудь кровосос и правда мог схорониться. Не успокоюсь, пока не избавлю людей от этой смертоносной заразы! Эй, поворачиваем к Сорочинской горе!

— Атаман! — умоляюще воскликнул Иванище.

— Трус! — сквозь зубы процедил Буслаев. — А трусы мне в дружине не нужны. Вернемся в Новгород, выгоню в три шеи!

И никто уже не посмел перечить Василию. А Потаня на радостях икнул. Он решил, что они с Евгением обрели нового союзника. Дмитриев намекал на Иванище. Что ж, надо поговорить с ним. Куда этот парень без дружины… Надо объяснить, что новый атаман его приласкает и никогда не позволит себе грубого слова…

Потаня забыл, что приказал ему Евгений. «Ничего не предпринимай без моего ведома!» Потаня решил ОБЯЗАТЕЛЬНО ПОГОВОРИТЬ с Иванищем. Пусть будущий атаман оценит его дальновидность и преданность.

Новгородцев опять встретил голый остров с редкими кустарниками, колючками, репьями.

— Нет смысла разбивать лагерь, — сказал Василий. — Мы недолго здесь задержимся. Поднимусь на гору, в ту самую пещеру, где участвовал в странном соревновании певцов.

— Спрятавшегося вампира (если такой к несчастью остался) ты вряд ли встретишь, — заметил Костя Никитин. — День в разгаре. Для упырей — самое время отдыха.

Некоторые из дружинников улыбнулись шутке. А Буслаев спросил:

— Есть желающие идти со мной?

Дмитриев испугался, что кто-нибудь из дружинников согласится. Тогда сорвется задуманный им план убийства Буслаева. Он успел шепнуть атаману:

— Вдвоем мы поднимались в прошлый раз, вдвоем надо бы идти и сейчас.

— Ты как всегда прав, правая рука моя, — засмеялся Буслаев. И дружинникам. — Я передумал. Мы идем с Евгением.

При этих словах Василия сердце Потани забилось. Он понял: сегодня на острове произойдет нечто важное. И ЕГО АТАМАН — Евгений Дмитриев не упустит своего шанса.