Читаем Пленная Воля полностью

«От человеческого мира…»

От человеческого мира,где места нет мирам иным,уйду я радостно и сиронавстречу далям голубым.И знаю я, что принятбуду в гостеприимные садыне как Христос, не как Иуда,но без любви и без вражды.Без любопытства и вниманьяменя природа приютит,и не навяжут состраданьядуше ни травы, ни гранит.

«Люблю я четкость ясных дней…»

Люблю я четкость ясных дней,не возбуждающих тревоги,когда короче иль длиннейложатся тени по дорогеот человека и камней.Весь мир — безбрежная прозрачность,весь мир — одна благая весть,и тайна только в том и есть,что безначальна однозначностьпутей, чьих зовов мне не счесть.Но в жутком сумраке ненастья,в томленье пасмурного дня,соблазн мучительного счастьятревожно вьется вкруг меня,как бег незримого коня.Темны и смутны очертанья,везде, коварно притаясь,нежданности и ожиданья,как тело в складках темных ряс,плетут таинственную вязь.И что милей — гадать не стану.Но знаю, знаю до конца,что два пленительных лицак нам обращает мир, как Янус,прельщая чуткие сердца.

Петроград

Из недр земных страны родимой,векам доверив свой расцвет,ты не возник неудержимо,как в сердце благостный завет.И жив не замысел народныйпод четкостью твоих личин,но, венценосный и безродный,ты всем обличьем — мещанин.Ты создан прихотью мгновенной,с судьбой вступившей в дерзкий спор.И вот, стоишь среди вселеннойвсему и всем наперекор.Не сердце пылкое Россиив тебе размеренно стучит.И не родня родной стихиитвой гордо блещущий гранит.Но изменив родным просторам,куда упорно рок зовет,ты безнадежно меришь взоромунылый путь Балтийских вод.И в годы бурных сотрясенийи воплощаемой мечтыценой последних отреченийстрану ведешь не ты, не ты;но самовластно и раздельносвой каждый лик и миг любя,ты — вызов, брошенный бесцельносудьбе, не знающей тебя.

«Есть дни, ползущие как змеи…»

Есть дни, ползущие как змеи,летит иной, как быстрый конь.Вчерашний был золы серее,и будет завтрашний — огонь.Один — тоскливое молчанье,смешлив сменяющий его.Вот этот весь — воспоминанье,а тот — не помнит ничего.О дни грядущие, былые,и ты, скользящий мимо день,проливший на душу впервыетакую благостную лень,скажите мне, как могут люди —моя вселенская семья —молить Творца о светлом чудеи жить всегда не тем, чем я?

«Я был когда-то летами беден…»

Перейти на страницу:

Все книги серии Серебряный пепел

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия