Пленная Воля

Не верь свидетельствам простым
Ни рук твоих, ни глаз, ни слуха…
Над крышей вьется легкий дым,
Жужжит за плотным ставнем муха;

Потертый, кожаный диван

Просторней и свежей постели,
И пыльный томик — Мопассан —
Лежит нетронут две недели;

Усадьба спит полденным сном,

И лишь порой, неугомонный,
Мальчишка тонким голоском
С реки пронзает воздух сонный.

Все это было много раз

И так привычно, так знакомо;
Но стали сказкою для нас
Заглохший сад со старым домом.

Не верь ни слуху, ни глазам:

Улики нет былому мигу;
Мы жизнь читаем по складам,
Как дети маленькие книгу;

И лишь иным бывает знак

И явен темный лик мгновений,
Как обнажают наш костяк
Лучи высоких напряжений.

Париж. 1925

«Должно быть, в карты или в кости…»

Должно быть, в карты или в кости
Или побившись о заклад,
Я проиграл лихому гостю
Все то, чем стал бы я богат.

Когда и как случилось это:

В бреду ли или с пьяных глаз?..
Но час расплаты — черный час —
Наверно, был отмечен где-то.

Все чаще в жуткой мгле ночей

И днем средь гула городского
Мелькает взгляд — не знаю, чей, —
Звучит неявственное слово.

И что печали прежних лет,

Тоска разлук и скорбь утраты,
Когда на сердце горя нет,
И все ж оно тисками сжато?

Давно не помнит ни о чем

И только бьется торопливо,
Как будто за моим плечом
Расчета ждет игрок счастливый.

Париж. 1925

«Как жемчуга поддельного мерцанье…»

Как жемчуга поддельного мерцанье,
Утеха обнищавших богачей,
Остались мне одни воспоминанья
Моих былых и подлинных страстей.

И где они, доверчивые жены,

Мгновенные попутчицы мои,
Восторг томительный ночей бессонных
И щедрая безудержность любви?

Они ушли, к другим или в могилу,

Ушли они, как молодость прошла,
И только память с верностью постылой
Еще глядит в пустые зеркала.

Но я живу и памяти не верю,

Гостей приблудных в гости я не жду,
И пусть они скулят за темной дверью, —
Не выйду к ним и в дом не поведу.

Мне жизнь была причудливой затеей,

И в мудрости я не был уличен;
Но твердо знаю, что всего глупее
Я буду в день моих же похорон.

Париж. 1925

«Есть краткий миг, когда сильнее смерти…»

Есть краткий миг, когда сильнее смерти
Пышнее жизни нищая любовь,
И кажется, что жернова часов
Судьба неугомонная не вертит.

Но миг пройдет, как все проходят миги,

Очнемся и увидим, что кругом
Ничто не изменилось: те же книги
Вдоль стен и тот же грохот за окном;

Привычный голод в утомленном теле,

И холодно и стыдно быть нагим;
И каждый шаг, когда сойдем с постели,
Ведет туда, где рок неумолим.

Гудит толпа, снуют автомобили,

Как проститутка город разодет;
И денег хмуро ищем на обед,
Забыв о том, как царственно любили.

Париж. 1924

«У модных лавок, где бока…»