Пленники Сабуровой дачи

— Отлично сказано! — обрадовалась Дарина. И еще раз протянула Морскому руку для рукопожатия. — В следующий раз, когда нашего директора вызовут на ковер к очередному реэвакуировшемуся начальству, он так и скажет. Можно?

— Как вы правы! — улыбнулась Инна. — Мы не сдаемся и не жалуемся, вы не думайте. Мы все еще не теряем надежды доказать стране свою искреннюю преданность. Просто терпеть после каждого выступления все эти репризы про наши недавние пляски для немцев очень неприятно. Но везде есть хорошие люди. Надеюсь, нас поймут и прекратят травить. Я просто не ожидала, что со своими придется сражаться так же, как с врагами. Я могу быть фурией, вы знаете. Ею и была, например, когда ходила скандалить в «Новую Украину», после того как рецензию на наш балет поставили на одной странице с каким-то мерзким материалом об успехах гитлеровской армии. Я так ругалась, что никто не рискнул донести, представляете? Больше они про нас в таком ужасном окружении ничего не писали.

— О! — Морской обрадовался благоприятному стечению обстоятельств. — Инночка, а вы можете проконсультировать меня про сотрудников редакции этой газеты? Вы там кого-то знаете?

— Наверное, — Инна посмотрела настороженно. — Они полным составом ходили на спектакли и на разбор полетов тоже оставались. Наши разрешали, хотя я была против. Только… Я не хотела бы компрометировать кого-то, поэтому обещать правдивый ответ не могу.

— Меня интересует Долгов. Денис Денисович.

— А, — Инна вздохнула с явным облегчением. — Конечно, мы с Дариной его знаем. Тот случай, когда и правду не страшно говорить, потому что ничего плохого в ней нет. Милый, добрый юноша. Хороший, нежный запутавшийся мальчик.

— Да, — подтвердила драматическая подруга. — Хороший мальчик. Все балерины его любили. Когда узнали, что погиб, то очень плакали. Не представляю даже, как его мать переживает это известие. Впрочем, может, она его и не получит. Какой ужас! — всполошилась она, будто только сейчас осознала всю ситуацию. — До конца дней так и не узнать, что случилось с твоим единственным сыном! Верить, что он найдется. А он давно погиб в огне, сгорел заживо в госпитале, в который ты сама его и положила.

— Э… — Морской попытался, ничего не объясняя, получить побольше информации. — Простите, я не уловил. Можете пояснить все с самого начала?

— Пожалуй, можно, — хмыкнула Дарина. — Юноша погиб, мать уехала в Европу еще перед отходом первых немцев. Обвинять некого. Там очень сложная и трагическая история.

Оказалось, Долгов, хоть и сотрудничал с оккупационными властями, работая в газете, жил не слишком хорошо. Вернее плохо. Даже заболел. Попал в больницу как раз тогда, когда собирался с матерью убегать прочь из города при первом наступлении Красной армии. Мать выхлопотала ему место в больнице, но сама уехала, умоляя всех, кто оставался, помочь ее несчастному запутавшемуся мальчику встать на ноги, чтобы поехать вслед за ней. Они и помогли. Дарина лично носила передачку. Уже при наших.

— Наши, между прочим, всех, кто лежал в больницах, долечивали. Не важно, при какой власти ты сюда попал. Раз не военный и действительно болен — сначала вылечись, — рассказывала она. — А фашисты… Ну, вы и сами знаете.

— Тогда Дарина отнесла от нас немного фруктов Денечке — мы всей труппой скинулись. Узнала, что он уже хорошо себя чувствует, но все еще лежит в больнице, — продолжила Инна.

— Ходила только один раз, потому что носить особо было нечего, — снова вмешалась актриса, кажется, пытаясь оправдать свое не слишком рьяное участие в судьбе парня. — Я с матерью его дружила и обещала, конечно, парня навещать, но тут, казалось, нет нужды. Он оставался в больнице просто из-за липовой болезни. Выписали справку, чтобы не забрали на фронт, — вы же понимаете, все юноши призывного возраста зачислялись в Красную армию, а Денечка был уверен, что на фронте погибнет немедленно… Ой! — тут Дарина спохватилась: — Но я не знаю, кто дал ему эту справку, и вообще больше ничего не знаю!

— Владимир не из тех людей, кто будет выдавать чужие тайны, — уверенно успокоила Инна. Морской уловил в этой фразе что-то похожее на просьбу или вопрос и поспешил заверить, старательно выбирая формулировку:

— Да-да, конечно. Я понимаю, что это история не для посторонних. Никому лишнему не расскажу.

— Такая вот странная ирония судьбы, — подвела итог рассказа Герман. — Денечка остался в госпитале, чтобы выжить, и погиб именно из-за того, что остался в госпитале. Ой! — тут она все же вспомнила о буфете. — Что же мы вас пригласили, но не угощаем! Пойдемте! Дарине в первом отделении выходить на сцену, а я вполне могу немного задержаться, а после вместе пойдем в зал. Вы же пропустите ради меня кусочек первого отделения? Я ведь даже не успела расспросить вас о Галочке.

Морской, конечно, согласился с удовольствием. Инна могла рассказать о культурной жизни города намного больше, чем любой концерт.

Увлеченные беседой, они не сразу спохватились.