Пленница тьмы (СИ)

Маска храбрости слетела с моего лица. Со страхом в глазах я посмотрела на Бальтазара.

— Ты намеренно пугаешь меня?

— Предостерегаю.

Горячий ветер уже вовсю хлестал по лицу, щедро осыпая наши тела пеплом.

— Ты не оставишь меня падальщикам! — уверенно прокричала я, перекрикивая гудящий в ушах ветер. — Не для того напросился на изгнание!

— Не для того, — согласился Бальтазар. — Но я не глупец, который полезет биться из-за тебя с толпой демонов. Их ведь может оказаться с десяток, или даже сотню.

— Тогда не доводи до этого! Спаси меня.

Бальтазар покачал головой. Упертость в его глазах как никогда раньше гармонировала с рогами. Забыв про него, я начала рыть яму в песке.

— Что ты делаешь? — с интересом спросил рогатый.

— Зароюсь в песок.

— Зачем?

— Чтобы стать незаметной! — рявкнула очевидное я.

Бальтазар захохотал так, что если кто-то и скрывался в клубящемся тумане бури, то непременно услышал.

— Хочешь совет? — сквозь смех произнес он. — Ты копаешь себе могилу. Остановись, Анна.

— Могилу? — я легла в выкопанную ямку и раздраженно посмотрела на него.

Бальтазар кивнул и взмахнув крылом, обдал меня доброй порцией песка.

— Тебя погребет под пластом песка, как только буря коснется этого места. Учти, я выкапывать тебя не буду, оставлю, как есть — набираться ума, и отправлюсь дальше.

— Сама справлюсь, — огрызнулась я, активно загребая руками к себе песок.

Бальтазар молча наблюдал за мной, и силуэт его стремительно таял в черном тумане. Я зарылась в песок, оставив на поверхности только лицо. Закрыла глаза, боясь увидеть уродливые морды прислужников. Как и сказал Бальтазар, уже через мгновение меня накрыло слоем песка и пепла, но он забыл упомянуть, что кроме того, меня хорошенько поджарит пламя, бушующее внутри ревущей бури. Я закричала, хватая ртом песок, когда моя могила превратилась в жаровню и поняла, что загнала себя в ловушку. Ни двинуться, ни пошевелиться. К такому я оказалась не готова. Паника ударила в голову. Уже не морд прислужников боялась я, а остаться навечно в яме, окруженной раскаленным песком. Но в душе теплилась надежда, что Бальтазар придет на помощь, хоть и говорил об обратном. Его не сломит ни сотня, ни орда прислужников.

Из песка меня за руку грубо вытащили на поверхность. Не успела я обрадоваться спасению, как закричала, корчась от боли, и краем глаза заметила тени, с громким рычанием мелькнувшие в темноте. Буря набирала обороты, сжигая дотла все живое.

Глава 24

— Нужно убираться отсюда, — раздался над головой грозный голос Бальтазара. Я голову задрала, чтобы видеть не тени рычащие, а лицо его, в эту минуту столь желанное, что затмило бы любой ангельский лик.

Щекой прижавшись к широкой груди, я тихо заскулила, чувствуя каждый ожог на теле. Бальтазар будто боль мою прочувствовал, унял жар своего тела. Он рывком поднял меня на руки, крыльями взмахнул, рассеивая черноту тумана. И вверх поднялся, унося нас прочь от бури. Я смотрела вниз, поражаясь ее масштабам и понимала, что не приди за мной демон, осталась бы замурована в песках навечно.

— Ты дал правильный совет — сказала, с восхищением посмотрев на Бальтазара. Ни тени страха на мужественном лице.

— И ты не прислушалась, — с упреком отозвался он.

— Да, но нисколько об этом не жалею. Ведь теперь я знаю, что ради меня ты готов сразиться с ордой демонов. Или у тебя есть другое объяснение своего возвращения?

— Безрассудство мне не свойственно, — усмехнулся Бальтазар. — Но другого объяснения у меня нет.

— Разве твой поступок — безрассудство? — удивилась я. — Я бы назвала его храбростью или решимостью, но никак не безрассудством. И не могу не признаться, что он произвел на меня впечатление. Я восхищена твоим бесстрашием.

— Лесть — не то, что я жду в благодарность, — с прозрачным намеком произнес Бальтазар, медленно снижая высоту. Мы миновали бурю, теперь под нами снова была иссушенная пустыня.

— Я боюсь отдать тебе душу, — призналась я, понимая, что он просит справедливую плату за спасенную жизнь.

— Никто лучше меня не сможет сберечь ее.

— Разве ей здесь что-то угрожает? Сколько бы не страдало мое тело, душа была в порядке.

— В аду достаточно существ, способных превратить ее в безжизненную субстанцию, — ответил он, опускаясь меня на песок.

— И один из них стоит передо мной, — догадалась я.

Он кивнул, подтверждая мои слова.

И все же отдать душу я была не готова. Тело, да, но не душу.

— Ты боишься, потому что не знаешь, какая судьба нас ждет, — он подошел и небрежно провел рукой по моей голове. Не было ласки в том жесте, а лишь желание успокоить и вызвать доверие. Мне представилось вдруг, как он тем же размашистым движением гладит по затылку цербера, успокаивая после боя.

— Нет, Бальтазар. Я знаю, что нас ждет. Ты не станешь довольствоваться изгнанием и попытаешься вернуть прежнее положение. В тот же час я стану для тебя обузой.

— Прежде чем это произойдет, у тебя в запасе несколько сотен лет. Я не настолько бесстрашен, чтобы являться перед Люцифером, пока не стих его гнев.