Пляс Нигде. Головастик и святые

– Так! – кивал святой отец, улыбаясь. – Переводить Святое Писание на славянские языки благословил Кирилла и Мефодия папа Адриан. Это было за сто лет до крещения Руси, в девятом веке.

– Вот никогда нам не говорят правды! – возмущалась женщина.

В считаные минуты она совершенно расположила к себе о. Романа. Батюшка разговорился. Он хвастал, что в его церкви хранятся мощи тысячи святых, начиная с Иоанна Златоуста. Запечатанные в капсулы, мощи не только являются материальным доказательством сверхбытия, но также излечивают болезни, которые не по плечу современной медицине.

– Ой, а у меня почки! – перебила хозяйка. – С рождения одна в подкову изогнута. Так мучаюсь давлением, что ужас. У вас в церкви что-нибудь от почек есть?

О. Роман вздохнул и закатил глаза, потом спросил:

– Кто ваша святая?

– Галина должна быть.

– Значит, Галина Коринфская. Ну, конечно. У меня есть её палец. Приезжайте.

– Но так далеко вы живёте, и дорого к вам ехать, а льготы пенсионерам обрезали. А вот та святая, что у нас, в Бездорожной, лежит…

– Блаженная сестра Олимпия.

– Она от почек помогает?

Кто осудит больную женщину в её желании сэкономить? Проклиная свой цинизм, я представил Галину с лопатой на сельском кладбище. Кажется, отца Романа тоже посетило это видение. Он поспешил объяснить, как работают мощи. Нужны особые молитвы, сказал он, и церковная печать. Иначе не действует.

– Ну да, – разочарованно кивнула Галина. – Как же без печати!

За окном взревел мотор, проплыло облако чёрного дыма, из которого возник угрожающий хобот, похожий на ствол артиллерийского орудия.

– Что это? – спросил я.

– Танк, – ответила хозяйка. – Мужа моего танк. Да вы ешьте, успеете ещё.

Мы переглянулись, с тревогой думая о том, что можно успеть в компании, где танк упоминается между делом, как газонокосилка. Распахнулась дверь.

– По коням! – скомандовал Головастик от порога.

– Да ведь не поели ничего! – горестно вскричала Галина. – Дайте вам соберу картошки!

Я дезертировал из-за стола. О.Роман промокнул губы салфеткой и обратился к нашему предводителю:

– Надеюсь, мы будем сегодня на месте?

– Надежды юношей питают.

– Я не прошу юмора. Только информацию. Мы должны успеть до того, как там всё переломают.

– Откуда знаете?

– Я знаю, – в короткой фразе святой отец умудрился поставить два ударения.

Дальнейшие расспросы выглядели бы хамством и еретическим покушением на церковный авторитет. Головастик ничего и не спросил, развернулся на пятках и вышел, хлопнув дверью. Я последовал за ним. Во дворе, раскидывая гусеницами землю, маневрировал пятнистый танк с задорно поднятым стволом. Из открытого люка торчала голова Бороды в шлеме. Японская техника на заднем плане выглядела жалко, как будто только сейчас поняла, куда попала и кто в доме хозяин.

– Это наш новый транспорт?

– Не сильно новый. Маленько бэу, – отвечал Головастик. – Познакомься, Мария. БМП! Машина пониженной комфортности, но высокой проходимости. Ты где хочешь, внутри или на броне?

Вопрос прозвучал как “на щите или со щитом”. Честно говоря, я слегка приуныл. Зато о. Роман отнёсся к бронированному средству передвижения с неожиданным энтузиазмом.

– Танк? – сказал он, выходя на крыльцо. – Отлично!

Он накинул на голову капюшон, словно духовник отряда коммандос, готовый исповедовать и причащать товарищей по оружию перед марш-броском.

За минуту до отправления, когда в БМП уже были погружены вещи и обёрнутый полотенцем чугунок с картошкой, явились Шерло́к и Люба. Они шли, обнявшись, в свободной руке каждый держал бутылку шампанского. Головастик, что удивительно, сохранил безмятежность лица при виде пары.

– Нас возьмёте? – крикнула Люба.

– На броню! – приказал Головастик. – Все готовы? Три, два, один. Мотор!

И мотор взвыл.

53

Кто не ездил с похмелья на танке по сибирским дорогам, тому рассказывать бесполезно, каково это, а кто ездил, тем не хочу напоминать. Поездка травмирует все органы чувств и задницу. Для меня это было четыре часа ада в утробе чудовища, под грохот двигателя, уцепившись за скобу на стене, чтобы не разбить голову о железный потолок, когда машина подло ныряет вниз, а потом резко кидается вверх.

Мои спутники были на удивление расслаблены. Игнорируя манёвры танка, они устроились на железной скамье с удобством, как пассажиры метро. О.Роман перебирал чётки. Головастик играл в тетрис. Закрепив телефон в протезе, он быстро жал на кнопки большим пальцем левой руки.

Наконец движение прекратилось, двигатель замолчал, и тут оказалось, что я ничего не слышу. Беззвучно распахнулся люк. Могучая рука Шерлока извлекла меня наружу в состоянии жалком и скрюченном, как усохшая куколка мотылька.

Мы находились в лесу. За кормой тянулась просека упавших деревьев. Привалившись к гусенице, превращаясь из куколки в дрожащую слабую бабочку, я вдруг подумал: а ведь исторический день сегодня – в Бездорожную идёт дорога. Хотя бы так. Голова понемногу наполнялась звуками и голосами:

– …а Седьмого они взяли в заложники, – рассказывал лысый, с ружьём на плече, неизвестно откуда взявшийся старик.