Плющ

Карлос смотрит на стол Сандры, который представляет собой беспорядочный, заваленный бумагами хаос. Ножницы? Нож для вскрытия писем? Даже чертова пилочка для ногтей? Что-нибудь…

Добрая Деметра, что это?

Рядом с регистрационным журналом, частично скрытый фотографией Сандры и Дины в рамке, сделанной во время их поездки в Новую Шотландию два года назад, лежит большой серебристый предмет, похожий на минометный снаряд. Сандра, чьи мысли были заняты книгами, растениями, рукописями и рассказами о престарелых зомби из Род-Айленда, забыла положить этот снаряд в сумочку, когда уезжала в пятницу днем. Конечно же, ей теперь так легко что-то забыть: плющ дал ей такое для неё новое чувство защищенности и благополучия. Этот предмет больше не кажется ей таким уж жизненно важным.

Но для Карлоса он жизненно важен.

Карлос замечает «Друга на черный вечер» Сандры.

11:27 утра

— В чем дело, тетя Сандра? — Спрашивает Дина. За мгновение до этого они вместе прогуливались по набережной, поедая вкусные грильные сосиски, которые можно купить только у Кони. Внезапно Сандра остановилась, тяжело дыша, и приложила руку к животу. — Твой хот-дог протухший?

— С ним все в порядке, — сказала Сандра, хотя внезапная боль только что пронзила ее живот. Это была не та боль, которую она ассоциировала с пищевым отравлением, но она все равно повернулась и положила остатки своего хот-дога в мусорный бак. Она больше не чувствовала голода.

— Тогда в чем же дело?

Это был голос в ее голове, призывающий. Но если она скажет об этом Дине, ее племянница, вероятно, подумает, что она сошла с ума. Особенно если она скажет ей, что это был голос растения.

— Не знаю, — ответила Сандра, — но, может быть, мне стоит отвезти тебя домой, дорогая.

11:27 утра

Джон Кентон жарит омлет на своей маленькой кухоньке, насвистывая «Чим-Чим-Шери» из Мэри Поппинс и помешивая венчиком. Боль приходит, как молния с голубого неба, разрывает его посередине, и тут же исчезает.

Он вскрикивает и дергается назад, венчик срывает сковородку с плиты и разбрызгивает наполовину прожаренный омлет на линолеум. И яйца, и сковородка не достают до его босых ног, что можно было бы назвать почти чудом.

Офис, думает он. Мне нужно срочно попасть в офис. Что-то пошло не так. А потом его голова внезапно наполняется воплями, и он сам кричит.

11:28 утра

Роджер Уэйд подходит к двери своей квартиры, когда неземной вопль «Друга на черный вечер» Сандры заполняет его голову, угрожая разорвать ее изнутри. Он падает на колени, как человек, у которого случился сердечный приступ, хватается за голову и издает крики, которых не слышит.

11:28 утра

На краю Овечьего Луга небольшая группа игроков, собравшихся там этим субботним утром, наблюдает за убегающим человеком с ошеломленным удивлением. Он очищал их карманы, праведно и быстро. Затем внезапно вскрикнул и вскочил на ноги, сначала схватившись за живот, а затем, ударив ладонями по ушам, как будто в его голову проник какой-то чудовищный звук. Как бы в подтверждение этого он выдохнул: «О Боже, вырубите его!» — Потом он убежал, шатаясь из стороны в сторону, как пьяный.

— Что с ним такое? — спросил один из мажоров.

— Не знаю, — сказал другой, — но одно я знаю точно: он сбежал отсюда без денег.

Какое-то мгновение они просто смотрят на неопрятную стопку банкнот рядом с освободившимся местом Билла Гелба. Затем, совершенно неожиданно, все шестеро начинают аплодировать.

4 апреля 1981 года
Где-то в Нью-Джерси
На борту «Серебряного Метеора»

11:28 утра

Риддли спит, сидя у окна, и ему снится его юность. На самом деле ему снится 1961 год. Во сне они с Мэдди идут в школу рука в руке под ярким ноябрьским небом.

Вместе они поют свою любимую песню, которую сами и придумали:

— Ваммер-Джаммер-Алабаммер! Битл Бейли, Катценджаммер! Верни скорей мой чертов Хаммер! Ваммер-Джаммер-Алабаммер! — А потом они хихикают.

Это хороший день. Кубинская заварушка, которая напугала всех почти до смерти, в прошлом. Рид нарисовал кувшин и думает, что миссис Эллис попросит его показать рисунок остальным обитателям Киннигардена. Миссис Эллис любит его кувшины.

Внезапно Мэдди останавливается. С севера доносится нарастающий гул. Она серьезно смотрит на него.

— Это бомбардировщики, — говорит она. — Столкновение произошло. Началась Третья мировая война.

— Не-а, — говорит Риддли. — Все закончилось. Русиане отступили. Кеннеди на самом деле их напугал. Лысый русианин приказал своим лодкам разворачиваться и идти домой. Так сказала мама.

— Мама сумасшедшая, — отвечает Мэдди. — Она спит на берегу реки. Она спит с куперхедами[257].

И словно в подтверждение этого, сирена воздушной тревоги Блэкуотера оглушает его.

11:29 утра

Риддли распрямляется и смотрит на Нью-Джерси, точнее, на ту самую болотистую пустошь, которую посетит этой ночью.

Мужчина через проход поднимает глаза от книги в мягкой обложке.

— С вами все в порядке, сэр? — спрашивает он.