Плохие мужчины

Скользкими типами она называла растлителей малолеток, насильников, политиков, телемаркетологов и людей, не желающих убирать за своими собаками.

– Показушник, – продолжила миссис Либман. – А вот его жена – хорошенькая малышка. Расспрашивала меня, где в районе лучшие химчистки, кафе, торгующие навынос, и парикмахерские, не посоветую ли я хорошую клининговую компанию и все такое. Сами они из Миннесоты, – добавила она, будто прежнее место жительства имело большое значение.

– Ну что ж, – сказала я, – присмотрите за ними, миссис Либман.

– Не беспокойся, Серафина. Присмотрю.

Вскоре после переезда Бретты закатили вечеринку в честь новоселья, которая подтвердила, что миссис Либман отлично разбирается в людях. Новые соседи не пожалели денег ни на угощения, ни на шампанское, ни на цветы, ни на праздничные наряды. Аманда оказалась миниатюрной милой девушкой, курносой и веснушчатой. Советами старушки насчет парикмахерских она явно не воспользовалась. Чэд был хвастуном, не стеснявшимся между делом сунуть нос в глубокое декольте приглашенных дам. Без удержу рассказывал о своих гениальных инвестициях в фармацевтику.

– Скользкий тип, – тихонько шепнула миссис Либман, передавая мне блюдо с карпаччо из тунца и с черной икрой.

Меня заинтриговали периодические исчезновения Чэда из квартиры. Только что разглагольствовал – и уже нет его. Не выдержав, я поставила на стол недопитый фужер «Боланже» и последовала за ним.

Чэд вышел через черный ход, ведущий на лестницу к крыше. Выждав несколько минут, я тоже поднялась и вытащила пачку сигарет, которую всегда держала в сумочке для подобных ситуаций. Самые откровенные разговоры случаются именно во время перекуров. Никотиновое, так сказать, братство.

Как я и предполагала, Чэд стоял у низкого бортика вдоль края крыши, откуда открывался лучший вид на парк. Новый сосед склонился над сложенной лодочкой ладонью, однако, заслышав мои шаги, быстро повернулся, вытер нос и белозубо улыбнулся.

Хм, гостеприимный хозяин, ничего не скажешь. Улизнул от гостей, чтобы тайком принять дозу кокса. Делиться, стало быть, ни с кем не планирует…

– Не хочу предаваться вредной привычке у вас на балконе, – помахала я в воздухе пачкой сигарет.

– Значит, мы с вами одного поля ягоды, – отозвался Чэд, вытаскивая из кармана «Мальборо». – Мэнди терпеть не может, когда я курю.

– Зажигалка есть?

Он поднес огонек, воровато заглянув мне в вырез платья. Мы встали бок о бок; дымили, смотрели на парк. Сигарета выкуривается за десять минут, и за это время Чэд не задал ни одного вопроса. Тарахтел без умолку, не позволив мне сказать ни слова.

– Ну, – наконец вклинилась я в крохотную паузу, – пора возвращаться к гостям.

– Идите, я спущусь через минуту.

Чэд переминался с ноги на ногу – явно навострился нюхнуть еще, а девушка, значит, побоку. Хотела было его упрекнуть, потом решила: для пользы дела следует прикинуться, что не знаю его секретиков.

После вечеринки я порой совершала походы на крышу и частенько встречала там нового соседа. Составляла ему компанию, выкуривая сигаретку. Сама не знаю зачем. В отличие от коллег, подвизающихся в модельном бизнесе, курить я не особенно любила, да и общество Чэда мне большого удовольствия не доставляло – хотя он думал иначе. Миссис Либман называла его скользким типом, и меня интересовало, что он скрывает помимо увлечения наркотиками.

С Мэнди я сталкивалась нечасто. Иногда видела, как она выходит из дома или возвращается из города со свернутым в рулон ковриком для йоги или пакетами из магазина. Как правило, на ней были солнечные очки – большие, закрывающие большую часть личика. Кстати, даже в самые жаркие дни за всю историю Нью-Йорка соседка носила блузки с длинным рукавом.

Я поделилась своим наблюдением с миссис Либман.

– В прошлые выходные Мэнди прихрамывала, – заметила та, угощая меня ругелахом. – Не нравится мне это. Но что поделаешь? Поболтать со мной Мэнди желания не проявляет, вечно говорит, что торопится. Копам я сообщить не могу, потому что твердой уверенности у меня нет. Будь жив мистер Либман – обязательно вызвал бы этого Чэда на серьезный разговор. Я всего лишь женщина, и парень просто посмеется мне в лицо.

– Попробую пообщаться с Мэнди, – вызвалась я.

Соврала Карлосу, что загрипповала, а сама натянула тренировочный костюм и заняла позицию в парке – прямо через дорогу от дома. Наконец из подъезда появилась Мэнди Бретт с большими пакетами – видно, собиралась в химчистку. Снова длинные рукава, брюки, огромные черные очки и повязанный на шее шарфик. Моя тактика была проста: я пробежала вперед и пересекла улицу в квартале от нашего дома, предварительно заткнув уши наушниками. Выскочив на тротуар как раз вовремя, столкнулась на полном ходу с Мэнди. Пакеты полетели на землю, солнцезащитные очки свалились с носа.

– О Господи! Простите ради Бога! – воскликнула я, подняв с тротуара очки.

Мэнди щеголяла припухшим багровым фингалом вокруг глаза. Хм. Отметина свежая, через несколько дней окрасится во все цвета радуги.

Она выхватила очки у меня из рук и наклонилась, подбирая рассыпавшиеся вещи.