По южным странам

«Град Дамаск не токмо в Сирии, но и во всей вселенной есть знаменит и пресловут и есть велик яко пол Египта, болший же от всех тамо окрестных градов и многолюден. Стоит же на месте зело веселом и прекрасном, на поле ровном, далече протяженном на восток и полудне, близу гор высоких, иже стоят от запада и севера. Садов имат много внутр града, вне же окрест тол безчисленное множество, яко аки в некоем лесу великом мнится град стояти, и зело есть сладко смотрети пан издалече, и несть во всем турецком царстве града, тол много садов имущего, в них же различные древеса и овощи обретаются, и всяк от своего сада дрова к палению имат».

За садами и огородами идет оливковая зона, каналы здесь дальше отстоят друг от друга и несут меньше воды.

Оливковое дерево — важнейшая культура стран Средиземноморья. Еще с библейских времен оливковая ветвь служит символом мира. Она могла бы служить и символом труда. И действительно, немалый труд приходится затратить человеку, чтобы оливковая роща снабдила его маслинами. Несколько раз в году надо рыхлить почву, уничтожать сорняки — расхитителей влаги, вносить удобрения, подрезать деревья, подсаживать молодняк. Да и самому дереву дел не меньше: нужно пробраться корнями сквозь каменистую почву к грунтовой воде, поднять ее вверх и, борясь со знойным солнцем, экономно расходовать влагу.

Позади остались каналы, исчезли оливковые рощи. Началась виноградная зона. Виноград питается грунтовыми водами. Чем дальше продвигаемся мы вперед, тем глубже залегают воды. И поэтому высокие кусты постепенно сменяются более низкими, редеют, и вот уже лоза стелется, прижимая к земле лапчатые листья. Дальше непрерывная полоса виноградных садов разрывается участками полей пшеницы, а затем маленькие пятна виноградников и вовсе теряются. Оазис кончился.

Закономерно изменялась на нашем пути и окраска почвы — от темно-серой, богатой гумусом, до серо-коричневой, каштановой и щебнистой красноватой почвы, свойственной пустыне. На убранных полях низкие кустики шнана — арабское название саксаульника (Наmmada ramosissima, семейство маревых), типичного представителя пустынной флоры. Вдали под горами цепочка белых арок — остатки акведука, пересекавшего ущелье небольшой речки. В римское время выведенный неподалеку от Дамаска из Барады канал протяженностью в тридцать километров нес воду к военному посту. Дамаск рос, городу требовалось все больше воды, и канал стал безводным.

На периферии оазиса, уже вне зоны орошения, виднеются зеленые островки полей, группы деревьев. С помощью насосов к ним подводят подземные воды. Проезжаем мимо покинутого нефтяного движка на краю пустого поля со следами недавних еще поливных борозд. Теперь подземные воды иссякли.

Далее на восток уже идет пастбищная зона — щебнистая гипсовая почва с жалкой сухой травой, начисто общипанной овцами.

В верхнетретичном периоде и в первой половине четвертичного здесь простиралось большое озеро. Об этом свидетельствуют береговые дюны и донные озерные отложения. В заброшенном колодце бесчисленные тонкие прослои глин, песка, мелкой гальки. Этот разрез Ван Лир исследовал пыльцевым методом. В отложениях озера обнаружена пыльца дубов, сосен, нескольких видов кустарников.

Ван Лир свернул в сторону от шоссе по проселку к участку с хлопчатником. В районе Дамаска выгоднее возделывать овощные культуры. Хлопчатника сеют мало, и притом далеко не на лучших землях, а порой даже на засоленных. Растения низкорослые, посев редкий, урожай низкий.

Вскоре мы очутились в деревне, не обозначенной на карте. Как ехать дальше? Окликнули проходившую мимо девушку. Стройная, статная, она идет, красиво ставя босые ноги. Спокойно смотрит черными миндалевидными глазами. В носу простенькая бусинка. Золотая бусинка на смуглой загорелой коже. Девушка ответила, как проехать дальше, и, быстро повернувшись, той же ладной походкой пошла, не торопясь и не оборачиваясь. Недостойно девушке проявлять любопытство, а тем более оглядываться на мужчин.

Мы въехали в Дамаск с южной стороны через ворота Баб Шарки и попали в уголок древнего Дамаска. Здесь узкие кривые улочки, глухие стены домов, старики в длиннополой одежде, ишаки, нагруженные углем и фруктами. Повсюду нечистоты и мусор.

Долгое время жители Дамаска не решались выйти за черту города, несмотря на рост населения, расцвет торговли и кустарных ремесел. Многочисленные пристройки нависали над улицами, почти смыкаясь. Местами домики прилепились к самой крепостной стене, как голубятни на крышах в наших подмосковных пригородах.

Прошло много столетий, прежде чем жители вышли за пределы городских стен. На просторе стали строиться свободнее, хотя первое время и продолжали прижиматься к крепостным стенам — надежной защите от врагов. Только кладбища оставались на старых местах. Их оберегали. Живые свято чтили память предков, веря в их заступничество перед аллахом.