По южным странам

Бредешь по улочкам старого города, будто среди потрепанных декораций давно сыгранной оперы. Вот движутся две женщины (здесь они почти никогда не ходят в одиночку), лица закрыты черной кисеей, на плечи накинуты глухие покрывала аббе, скрывающие всю фигуру. Кто они, юные девушки или почтенные старухи? Иногда лишь из-под аббе мелькнет модный каблучок-гвоздик.

В глухой стене дома выступает решетчатый ящик — смотровое окно на женской половине. С улицы не видно лица любопытной затворницы, но она-то хорошо рассмотрит прохожего.

Резная дверь с коваными гвоздями. Железный молоточек в форме человеческой руки. Им стучатся в дверь. Но сейчас она приоткрыта. В конце узкого коридорчика мраморный дворик, каменный водоем, плющ, ползущий по стене, пальмы, цветы в горшках. В таком дворике семья отдыхает, спасаясь от уличной пыли и смрада. Это особый мирок, скрытый от улицы, настоящий маленький рай.

Сирийцы любят зелень, цветы. Почти в каждом автобусе перед водителем укреплен вазон с цветами. В душном бензиновом воздухе он радует глаз так же, как зеленый дворик внутри дома.

На стене висят бараньи туши. Это харчевня. Из широкого проема валит дым. Каждый может отрезать кусок мяса, и хозяин тут же при вас изготовит на углях шашлык или кебаб.

— Мбе, мое!.. — кричит мальчишка, изогнувшийся под тяжестью сосуда с водой, где плавают куски льда. Заплатив маленькую монетку, вы можете утолить жажду.

Настежь распахнуты широкие двери мечети. У порога несколько пар мужской обуви. За грубо вытесанными колоннами коленопреклоненные фигуры. Когда-то мечеть стояла на открытом месте, потом на нее со всех сторон надвинулись жилые дома.

Из-за угла раздается звон железа. Там мастер изготовляет сосуды для ритуального омовения. Несколько готовых изделий блестят медью. Среди них потемневший от времени вычурный кувшин, доставшийся мастеру, по-видимому, от отца, а может быть, и от деда. Его не продают, это семейная реликвия, а также образец, которому надо бы следовать по традиции. Но настали иные времена. Угол мастерской завален порожними бензиновыми бидонами, и подмастерье кроит из них немудреные сосуды, наспех скрепленные по швам паяльником.

Уходит в прошлое искусство чеканки, резьбы по дереву. Давно уже забыта прославленная дамасская сталь, и в скобяных лавчонках полно дешевых ножей с видами Дамаска на ручке и маркой «Made in Western Germany» на лезвии. Ближе к центру города, под древними сводами, в кустарных мастерских чинят примусы, велосипеды, заклеивают автопокрышки, ремонтируют автомоторы, а в самом центре красуется салон автомобилей новейших марок. Кстати, в Сирии большой популярностью пользуются советские автомобили. Грузовые ГАЗы приобретают здесь особенно охотно, сирийцы называют их джаз, прочитывая «GAS» на свой манер.

В один из последующих дней познакомились еще с одним ботаником — лесоводом Аллегри.

Аллегри много путешествовал. Он был в Афганистане, Иране, Турции, Северной Африке, Сенегале, Судане. Как и Баруча, он последователь школы Браун — Бланке. Сожалеет, что из-за незнания русского языка слабо знаком с принципами советской геоботанической школы. Я преподнес ему двухтомник «Вопросы ботаники», изданный на русском и французском языках к минув-тему Международному ботаническому конгрессу, а также «Геоботаническую карту СССР», которую он тотчас же стал рассматривать и сопоставлять растительность Турции с растительностью соседних республик Закавказья.

Аллегри — сотрудник Флорентийского ботанического института. В Сирии он занимается вопросами рефорестации — восстановления лесов, в частности проводит экспериментальные работы по разведению леса в районе Латакии, где испытывает и нашу крымскую сосну. Она там хорошо растет и приживается.

Проблема рефорестации связана со многими трудностями, так как на месте сведенных лесов почвы быстро смываются, обнажаются коренные породы. Прежде чем сажать лес, нужно террасировать склоны, рыть водосборные траншеи, намывать мелкозем на скальных участках. И даже при таких условиях не удается вырастить все прежние породы. Приживаются только наименее прихотливые деревья, вроде алеппской сосны (Pinus halepensis). В ее крупных шишках сидят орешки, напоминающие кедровые. Они имеют более удлиненную, почти веретенообразную форму* Орешки очищают от скорлупы, слегка поджаривают и кладут в плов, в компот. Толчеными орешками присыпают пирожные.

Аллегри интересует наш среднеазиатский саксаул. Он достал его семена, высеял в питомнике неподалеку от Дамаска, но из полученных сеянцев прижились только два. Конечно, дерево из песчаной пустыни нельзя сеять в горах на высоте более 1600 метров. Правильнее было бы испытать некоторые виды среднеазиатской арчи, например туркменскую, которая образует леса на сухих скалистых склонах.

* * *