По ком звонит колокол

– Ну, добро пожаловать, – сказала ему Пилар. – Я никогда не верила, что ты такая уж развалина, какой казался.

– После того, что я сделал, мне стало так тоскливо одному, что я не мог этого вынести, – тихо произнес Пабло.

– Ах ты не мог этого вынести, – издевательски повторила Пилар. – Ты не мог этого вынести, наверное, целых минут пятнадцать?

– Не насмехайся надо мной, женщина. Я вернулся.

– И добро пожаловать тебе, – повторила Пилар. – Ты что, не слышал, я ведь уже это сказала. Пей свой кофе – и пошли. Устала я от этого представления.

– Это кофе? – спросил Пабло.

– Конечно, – ответил ему Фернандо.

– Налей мне, Мария, – попросил Пабло. – Как ты? – Он не смотрел на нее.

– Хорошо, – ответила девушка и поднесла ему кружку кофе. – Мяса хочешь?

Пабло покачал головой.

– No me gusta estar solo, не понравилось мне быть одному, – продолжал он объяснять одной Пилар, как будто больше никого здесь и не было. – Sabes?[160] Вчера я весь день был один, но старался для всех, поэтому не чувствовал тоски. Но прошлой ночью!.. Hombre! Qué mal lo pasé![161]

– Твой родич, всем известный Иуда Искариот, даже повесился от этого, – сказала Пилар.

– Не говори со мной так, женщина, – сказал Пабло. – Не видишь разве? Вернулся я. Не надо про Иуду и все такое. Я вернулся.

– Что это за люди, которых ты привел? – спросила Пилар. – Они хоть стоят того, чтобы ты за ними ездил?

– Son buenos[162], – сказал Пабло. Отважившись, он посмотрел прямо в глаза Пилар, но тут же отвел взгляд.

– Buenos y bobos, хорошие и глупые, готовые умереть и все такое прочее. A tu gusto, тебе по вкусу. Как ты любишь.

Пабло снова в упор посмотрел на Пилар и на этот раз не отвел взгляда, а продолжал смотреть прямо в глаза своими маленькими свинячьими глазками в красной обводке.

– Ах, ты, – сказала она, и в ее хриплом голосе снова послышалась нежность. – Ты! Наверное, если уж что-то в человеке было, так что-то от этого останется навсегда.

– Listo[163], – сказал Пабло, теперь глядя на нее прямо и решительно. – Я готов ко всему, что принесет этот день.

– Я верю, что ты вернулся, – сказала ему Пилар. – Теперь верю. Но, hombre, как же далеко ты уходил.

– Угости меня еще глотком из твоей бутылки, – попросил Пабло Роберта Джордана. – А потом – в путь.

Глава тридцать девятая

В темноте они через лес поднялись по склону к узкому ущелью. Все были тяжело нагружены и шли медленно. Лошади тоже тащили много поклажи, навьюченной поверх седел.

– Будет нужно – поклажу можно скинуть, – сказала Пилар. – Но если удастся сохранить, этого хватит, чтобы разбить новый лагерь.

– А где остальные боеприпасы? – спросил Роберт Джордан, когда они закрепляли груз на спинах лошадей.

– Вон в тех седельных сумках.

Роберт Джордан чувствовал тяжесть своего заплечного мешка, гранат, оттягивавших карманы, отчего воротник куртки впивался в шею, револьвера, висевшего на бедре, и автоматных магазинов, распиравших карманы брюк. Во рту все еще оставался привкус кофе; в правой руке он нес автомат, а левой то и дело поддергивал вверх воротник, чтобы ослабить врезавшиеся в плечи лямки мешка.

– Inglés, – обратился к нему Пабло, шагавший рядом в темноте.

– Что?

– Те, которых я привел, считают, что все пройдет хорошо именно потому, что я их привел, – сказал Пабло. – Ты уж не говори ничего такого, что может их расстроить.

– Ладно, – ответил Роберт Джордан. – Главное, чтобы все действительно прошло хорошо.

– У них пять лошадей, sabes? – вкрадчиво сказал Пабло.

– Отлично, – сказал Роберт Джордан. – Надо собрать всех лошадей в одном месте.

– Хорошо, – ответил Пабло и не добавил ни слова.

Вряд ли ты пережил чудесное обращение, вроде как на дороге из Тарса[164], старина Пабло, думал на ходу Роберт Джордан. Нет. Твое возвращение, конечно, своего рода чудо. Но канонизировать тебя едва ли кому-нибудь придет в голову.

– С этими пятью я захвачу нижний пост, как должен был сделать Сордо, – сказал Пабло. – Перережу провод и отойду к мосту, как было задумано.

Мы ведь уже обсудили это десять минут назад, подумал Роберт Джордан. Интересно, почему он снова…

– А потом, может, нам удастся уйти в Гредос, – продолжил Пабло. – По правде говоря, я много думал об этом.

Наверное, за последние несколько минут тебя посетило еще одно прозрение, сказал себе Роберт Джордан. Еще одно откровение на тебя снизошло. Не верится, однако, что ты и меня с собой пригласишь. Нет, Пабло. Не настолько я простодушен.