По ком звонит колокол

Сам же «Гейлорд» показался ему тогда неприлично роскошным и гнилым местом. Но почему, собственно, представители державы, которая правит шестой частью мира, должны лишать себя комфорта? Они и не лишали, и поначалу это отталкивало Роберта Джордана, но потом он принял это и сам получал удовольствие. Кашкин черт знает чего наговорил о нем Каркову, и тот поначалу был с ним оскорбительно вежлив, но потом, когда Роберт Джордан вместо того, чтобы строить из себя героя, поведал ему историю, действительно смешную и представляющую его самого в неприлично компрометирующем свете, сменил вежливость на веселую грубость, порой доходящую до дерзости, и они подружились.

Кашкина там разве что терпели. Что-то с ним явно было не так, и здесь, в Испании, он старался это что-то изжить. Роберту Джордану не говорили, что именно было с ним не так, но, может быть, теперь, когда он мертв, скажут. Так или иначе, они с Карковым стали друзьями, подружился он также с неправдоподобно худой, изнуренной, смуглой, нежной, нервозной, безропотной и незлобивой женщиной с плоским неухоженным телом и коротко остриженными темными волосами, перемежающимися седыми прядями, которая была женой Каркова и служила переводчицей в танковых войсках. Дружен он был и с любовницей Каркова, у той были кошачьи глаза, золотисто-рыжие волосы (иногда больше рыжие, иногда больше золотистые – в зависимости от прически), лениво-чувственное тело (словно предназначенное для того, чтобы подстраиваться к другим телам), губы, словно предназначенные для того, чтобы подстраиваться к другим губам, и при этом она была глупа, амбициозна и совершенно беспринципна. Она обожала сплетни и время от времени позволяла себе санкционированный промискуитет, что, судя по всему, лишь забавляло Каркова. По слухам, у Каркова кроме «танкистки» была еще одна жена, а может, и не одна, но точно никто этого не знал. Роберту Джордану нравились обе – и жена, и любовница. Вероятно, думал он, ему понравилась бы и другая жена, если таковая действительно существует и если бы он был с ней знаком. У Каркова отменный вкус на женщин.

У въездных ворот отеля «Гейлорд» стоят часовые с примкнутыми к винтовкам штыками, и сегодня вечером это будет самое приятное и самое спокойное место в осажденном Мадриде. Он хотел бы этим вечером быть там, а не здесь. Хотя теперь, когда удалось остановить пресловутое колесо, и здесь неплохо. К тому же снег скоро совсем закончится.

Ему хотелось бы показать Марию Каркову, но делать это без спросу нельзя, да и нужно будет еще посмотреть, как его самого там примут после выполнения этого задания. Когда наступление на здешнем участке закончится, Гольц тоже будет там, и если Роберт Джордан все сделает как надо, они узнают об этом именно от Гольца. После того, что Гольц услышал от него тогда насчет девушек, он, конечно, будет подкалывать его по поводу Марии.

Роберт Джордан потянулся кружкой к миске, стоявшей перед Пабло, и, зачерпнув вина, сказал:

– С твоего разрешения.

Пабло кивнул. Видимо, мысленно разрабатывает свою военную стратегию, подумал Роберт Джордан. Ищет не дутую репутацию в жерле пушки, а решение проблемы в этой вот миске. Но надо признать, что мерзавец вполне справлялся с руководством своим отрядом довольно долго. Глядя на Пабло, он задавался вопросом, какой партизанский вожак вышел бы из него, участвуй он в американской гражданской войне. Их ведь было множество, думал он. Но мы о них очень мало знаем. Не о таких, как Куонтрил, Мосби или его собственный дед, а о предводителях мелких отрядов, устраивавших засады по кустам. Кстати, о питии. Думаешь, Грант в самом деле был пьяницей? Дед утверждал, что так и было. Что к четырем часам дня тот всегда бывал уже навеселе, а во время осады Виксберга иногда не просыхал по два дня кряду. Но, как опять же утверждал дед, при этом он действовал абсолютно здраво, независимо от того, сколько выпил, вот только порой его было очень трудно разбудить. Но если разбудить удавалось, он бывал в форме. Однако на здешней войне пока ни с той, ни с другой стороны не наблюдается ни Грантов, ни Шерманов, ни Стоунволлов Джексонов. Нет, таких не видно. Равно как Джебов Стюартов и Шериданов. Правда, Макклелланов[80] в избытке. У фашистов – куча Макклелланов, и у нас минимум три.