По ком звонит колокол (For Whom The Bell Tolls)

You are very different from me," Golz had said and filled up the glasses again.	Мы с вами очень разные люди, - сказал Гольц и снова налил ему и себе тоже.
"You never think about only girls.	- Вы думаете не только о девушках, а и о многом другом.
I never think at all.	А я вообще ни о чем таком не думаю.
Why should I? I am _General Sovietique_. I never think. Do not try to trap me into thinking."	На что мне?
Some one on his staff, sitting on a chair working over a map on a drawing board, growled at him in the language Robert Jordan did not understand.	Один из штабных офицеров, склонившийся над картой, приколотой к чертежной доске, проворчал что-то на языке, которого Роберт Джордан не понимал.
"Shut up," Golz had said, in English.	- Отстань, - ответил Гольц по-английски.
"I joke if I want.	- Хочу шутить и шучу.
I am so serious is why I can joke.	Я такой серьезный, что мне можно шутить.
Now drink this and then go.	Ну, выпейте и ступайте.
You understand, huh?"	Вы все поняли, да?
"Yes," Robert Jordan had said.	- Да, - сказал Роберт Джордан.
"I understand."	- Я все понял.
They had shaken hands and he had saluted and gone out to the staff car where the old man was waiting asleep and in that car they had ridden over the road past Guadarrama, the old man still asleep, and up the Navacerrada road to the Alpine Club hut where he, Robert Jordan, slept for three hours before they started.	Они пожали друг другу руки, он отдал честь и пошел к штабной машине, где старик, дожидаясь его, уснул на сиденье, и в этой машине они поехали по шоссе на Гвадарраму, причем старик так и не проснулся, а потом свернули на Навасеррадскую дорогу и добрались до альпинистской базы, и Роберт Джордан часа три поспал там, перед тем как тронуться в путь.
That was the last he had seen of Golz with his strange white face that never tanned, his hawk eyes, the big nose and thin lips and the shaven head crossed with wrinkles and with scars.	Он тогда последний раз видел Гольца, его странное белое лицо, которое не брал загар, ястребиные глаза, большой нос, и тонкие губы, и бритую голову, изборожденную морщинами и шрамами.
Tomorrow night they would be outside the Escorial in the dark along the road; the long lines of trucks loading the infantry in the darkness; the men, heavy loaded, climbing up into the trucks; the machine-gun sections lifting their guns into the trucks; the tanks being run up on the skids onto the long-bodied tank trucks; pulling the Division out to move them in the night for the attack on the pass.	Завтра ночью, в темноте начнется движение на дороге перед Эскуриалом; длинные вереницы грузовиков, и на них в темноте рассаживается пехота; бойцы в тяжелой амуниции взбираются на грузовики; пулеметчики втаскивают пулеметы на грузовики; на длинные автоплатформы вкатывают цистерны с горючим; дивизия выступает в ночной поход, готовясь к наступлению в ущелье.
He would not think about that.	Нечего ему думать об этом.
That was not his business.	Это не его дело.
That was Golz's business.	Это дело Гольца.