Читаем По ком звонит колокол (For Whom The Bell Tolls) полностью

If it were to be anything it would have become so already."Было бы что-нибудь серьезное - уже сказалось бы.
He pulled back the tarpaulin and showed the saddles.Он откинул брезент и показал седла.
There were two ordinary vaquero's or herdsman's saddles, like American stock saddles, one very ornate vaquero's saddle, with hand-tooled leather and heavy, hooded stirrups, and two military saddles in black leather.Два седла были простые, пастушеские, похожие на седла американских ковбоев, одно очень нарядное, с цветным тиснением и тяжелыми закрытыми стременами, и два - военные, черной кожи.
"We killed a pair of _guardia civil_," he said, explaining the military saddles.- Мы убили двух guardia civil, - сказал он, объясняя происхождение военных седел.
"That is big game."- Это серьезное дело.
"They had dismounted on the road between Segovia and Santa Maria del Real.- Они спешились на дороге между Сеговией и Санта-Мария-дель-Реаль.
They had dismounted to ask papers of the driver of a cart.Они спешились, чтобы проверить документы у крестьянина, который ехал на телеге.
We were able to kill them without injuring the horses."Вот нам и удалось убить их так, что лошади остались целы.
"Have you killed many civil guards?" Robert Jordan asked.- И много патрульных вы убили? - спросил Роберт Джордан.
"Several," Pablo said.- Несколько человек, - ответил Пабло.
"But only these two without injury to the horses."- Но так, чтоб лошади остались целы, только этих двух.
"It was Pablo who blew up the train at Arevalo," Anselmo said.- Это Пабло взорвал воинский эшелон у Аревало, - сказал Ансельмо.
"That was Pablo."- Он взорвал, Пабло.
"There was a foreigner with us who made the explosion," Pablo said.- С нами был один иностранец, он закладывал динамит, - сказал Пабло.
"Do you know him?"- Ты знаешь его?
"What is he called?"- Как его зовут?
"I do not remember.- Не помню.
It was a very rare name."Чудное такое имя.
"What did he look like?"- Какой он из себя?
"He was fair, as you are, but not as tall and with large hands and a broken nose."- Светлый, как и ты, но не такой высокий, большие руки и нос перебит.
"Kashkin," Robert Jordan said.- Кашкин, - сказал Роберт Джордан.
"That would be Kashkin."- Наверно, Кашкин.
"Yes," said Pablo.- Да, - сказал Пабло.
"It was a very rare name.- Чудное такое имя.
Something like that.Похоже на то, что ты назвал.
What has become of him?"Где он теперь?
Перейти на страницу:

Все книги серии Хемингуэй, Эрнест. Романы

Прощай, оружие!
Прощай, оружие!

После окончания учебы в 1917 г. Хемингуэй хотел вступить в армию, чтобы участвовать в первой мировой войне, однако из-за травмы глаза призван не был и вместо этого в 1917–1918 гг. работал корреспондентом в канзасской газете «Star». Шесть месяцев спустя он уезжает добровольцем в воюющую Европу и становится шофером американского отряда Красного Креста на итало-австрийском фронте, где в июле 1918 г. получает серьезное ранение в ногу, несмотря на которое сумел доставить раненого итальянского солдата в безопасное место. За воинскую доблесть Х. дважды награждался итальянскими орденами. Находясь на излечении в госпитале, Х. влюбляется в американскую сестру милосердия; через десять лет эта любовная история, а также военный опыт легли в основу его романа «Прощай, оружие» («A Farewell to Arms», 1929).Одна из самых удачных работ Хемингуэя, роман «Прощай, оружие!» – история любви на уровне отдельно взятых судеб, но также и повествование о поиске смысла и уверенности в мире.

Эрнест Миллер Хемингуэй

Языкознание, иностранные языки

Похожие книги

Антология ивритской литературы. Еврейская литература XIX-XX веков в русских переводах
Антология ивритской литературы. Еврейская литература XIX-XX веков в русских переводах

Представленная книга является хрестоматией к курсу «История новой ивритской литературы» для русскоязычных студентов. Она содержит переводы произведений, написанных на иврите, которые, как правило, следуют в соответствии с хронологией их выхода в свет. Небольшая часть произведений печатается также на языке подлинника, чтобы дать возможность тем, кто изучает иврит, почувствовать их первоначальное обаяние. Это позволяет использовать книгу и в рамках преподавания иврита продвинутым учащимся.Художественные произведения и статьи сопровождаются пояснениями слов и понятий, которые могут оказаться неизвестными русскоязычному читателю. В конце книги особо объясняются исторические реалии еврейской жизни и культуры, упоминаемые в произведениях более одного раза. Там же помещены именной указатель и библиография русских переводов ивритской художественной литературы.

Авраам Шлионский , Амир Гильбоа , Михаил Наумович Лазарев , Ури Цви Гринберг , Шмуэль-Йосеф Агнон

Языкознание, иностранные языки
История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя
История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя

Многие исторические построения о матриархате и патриархате, о семейном обустройстве родоплеменного периода в Европе нуждались в филологической (этимологической) проработке на достоверность. Это практически впервые делает О. Н. Трубачев в предлагаемой книге. Группа славянских терминов кровного и свойственного (по браку) родства помогает раскрыть социальные тайны того далекого времени. Их сравнительно-историческое исследование ведется на базе других языков индоевропейской семьи.Книга предназначена для историков, филологов, исследующих славянские древности, а также для аспирантов и студентов, изучающих тематические группы слов в курсе исторической лексикологии и истории литературных языков.~ ~ ~ ~ ~Для отображения некоторых символов данного текста (типа ятей и юсов, а также букв славянских и балтийских алфавитов) рекомендуется использовать unicode-шрифты: Arial, Times New Roman, Tahoma (но не Verdana), Consolas.

Олег Николаевич Трубачев

История / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука