Читаем По ком звонит колокол (For Whom The Bell Tolls) полностью

He could see a trail through the grass where horses had been led to the stream to drink and there was the fresh manure of several horses.Дальше виднелась тропка, протоптанная там, где лошадей водили на водопой, и кое-где лежали кучки свежего навоза.
They picket them here to feed at night and keep them out of sight in the timber in the daytime, he thought.На ночь они пускают сюда лошадей пастись, а днем держат в чаще, чтобы их не могли увидеть, подумал он.
I wonder how many horses this Pablo has?Любопытно, много ли лошадей у этого Пабло.
He remembered now noticing, without realizing it, that Pablo's trousers were worn soapy shiny in the knees and thighs.Ему вспомнилось, что штаны у Пабло вытерты до блеска на коленях и с внутренней стороны ляжек, он заметил это сразу, но как-то не придал значения.
I wonder if he has a pair of boots or if he rides in those _alpargatas_, he thought.Любопытно, есть ли у него сапоги, или он так и ездит в этих альпаргатах, подумал Роберт Джордан.
He must have quite an outfit.Наверно, у него полная экипировка есть.
But I don't like that sadness, he thought.Но мне не нравится в нем эта печаль, подумал он.
That sadness is bad.Это нехорошая печаль.
That's the sadness they get before they quit or before they betray.Так печальны бывают люди перед тем, как дезертировать или изменить.
That is the sadness that comes before the sell-out.Так печален бывает тот, кто завтра станет предателем.
Ahead of them a horse whinnied in the timber and then, through the brown trunks of the pine trees, only a little sunlight coming down through their thick, almost-touching tops, he saw the corral made by roping around the tree trunks.Заржала лошадь впереди, в чаще, куда солнце едва проникало сквозь густые, почти сомкнутые верхушки сосен, и тогда между коричневыми стволами он увидел огороженный веревкой загон.
The horses had their heads pointed toward the men as they approached, and at the foot of a tree, outside the corral, the saddles were piled together and covered with a tarpaulin.Лошади стояли, повернув головы в сторону приближавшихся людей, а по эту сторону веревки, под деревом, лежали кучей седла, прикрытые брезентом.
As they came up, the two men with the packs stopped, and Robert Jordan knew it was for him to admire the horses.Когда они подошли совсем близко, старик и Пабло остановились, и Роберт Джордан понял, что он должен повосхищаться лошадьми.
"Yes," he said.- Да, - сказал он.
"They are beautiful."- Просто красавцы.
He turned to Pablo.- Он повернулся к Пабло.
"You have your cavalry and all."- У тебя тут своя кавалерия.
There were five horses in the rope corral, three bays, a sorrel, and a buckskin.В загоне было всего пять лошадей - три гнедых, одна буланая и одна пегая.
Sorting them out carefully with his eyes after he had seen them first together, Robert Jordan looked them over individually.Роберт Джордан окинул взглядом их всех и затем стал присматриваться к каждой в отдельности.
Перейти на страницу:

Все книги серии Хемингуэй, Эрнест. Романы

Прощай, оружие!
Прощай, оружие!

После окончания учебы в 1917 г. Хемингуэй хотел вступить в армию, чтобы участвовать в первой мировой войне, однако из-за травмы глаза призван не был и вместо этого в 1917–1918 гг. работал корреспондентом в канзасской газете «Star». Шесть месяцев спустя он уезжает добровольцем в воюющую Европу и становится шофером американского отряда Красного Креста на итало-австрийском фронте, где в июле 1918 г. получает серьезное ранение в ногу, несмотря на которое сумел доставить раненого итальянского солдата в безопасное место. За воинскую доблесть Х. дважды награждался итальянскими орденами. Находясь на излечении в госпитале, Х. влюбляется в американскую сестру милосердия; через десять лет эта любовная история, а также военный опыт легли в основу его романа «Прощай, оружие» («A Farewell to Arms», 1929).Одна из самых удачных работ Хемингуэя, роман «Прощай, оружие!» – история любви на уровне отдельно взятых судеб, но также и повествование о поиске смысла и уверенности в мире.

Эрнест Миллер Хемингуэй

Языкознание, иностранные языки

Похожие книги

Антология ивритской литературы. Еврейская литература XIX-XX веков в русских переводах
Антология ивритской литературы. Еврейская литература XIX-XX веков в русских переводах

Представленная книга является хрестоматией к курсу «История новой ивритской литературы» для русскоязычных студентов. Она содержит переводы произведений, написанных на иврите, которые, как правило, следуют в соответствии с хронологией их выхода в свет. Небольшая часть произведений печатается также на языке подлинника, чтобы дать возможность тем, кто изучает иврит, почувствовать их первоначальное обаяние. Это позволяет использовать книгу и в рамках преподавания иврита продвинутым учащимся.Художественные произведения и статьи сопровождаются пояснениями слов и понятий, которые могут оказаться неизвестными русскоязычному читателю. В конце книги особо объясняются исторические реалии еврейской жизни и культуры, упоминаемые в произведениях более одного раза. Там же помещены именной указатель и библиография русских переводов ивритской художественной литературы.

Авраам Шлионский , Амир Гильбоа , Михаил Наумович Лазарев , Ури Цви Гринберг , Шмуэль-Йосеф Агнон

Языкознание, иностранные языки
История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя
История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя

Многие исторические построения о матриархате и патриархате, о семейном обустройстве родоплеменного периода в Европе нуждались в филологической (этимологической) проработке на достоверность. Это практически впервые делает О. Н. Трубачев в предлагаемой книге. Группа славянских терминов кровного и свойственного (по браку) родства помогает раскрыть социальные тайны того далекого времени. Их сравнительно-историческое исследование ведется на базе других языков индоевропейской семьи.Книга предназначена для историков, филологов, исследующих славянские древности, а также для аспирантов и студентов, изучающих тематические группы слов в курсе исторической лексикологии и истории литературных языков.~ ~ ~ ~ ~Для отображения некоторых символов данного текста (типа ятей и юсов, а также букв славянских и балтийских алфавитов) рекомендуется использовать unicode-шрифты: Arial, Times New Roman, Tahoma (но не Verdana), Consolas.

Олег Николаевич Трубачев

История / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука