Читаем По ком звонит колокол (For Whom The Bell Tolls) полностью

There was a charcoal brazier outside the sentry box, made from an old petrol tin with the top cut off and holes punched in it, which rested on two stones; but he held no fire.У самой будки на двух камнях стояла самодельная жаровня - старый бидон из-под керосина с отломанной крышкой и проверченными в боках дырками; но огня в ней не было.
There were some fire-blackened empty tins in the ashes under it.Под жаровней в куче золы валялись закопченные пустые жестянки.
Robert Jordan handed the glasses to Anselmo who lay flat beside him.Роберт Джордан передал бинокль Ансельмо, вытянувшемуся рядом с ним на земле.
The old man grinned and shook his head.Старик усмехнулся и покачал головой.
He tapped his skull beside his eye with one finger.Он постучал себя пальцем по виску, возле глаза.
"_Ya lo veo_," he said in Spanish.-Ya lo veo, - сказал он по-испански.
"I have seen him," speaking from the front of his mouth with almost no movement of his lips in the way that is quieter than any whisper.- Я его вижу. Он говорил, почти не шевеля губами, и это выходило тише самого тихого шепота.
He looked at the sentry as Robert Jordan smiled at him and, pointing with one finger, drew the other across his throat.Когда Роберт Джордан улыбнулся ему, он посмотрел на часового и, указав на него пальцем одной руки, провел другой по своей шее.
Robert Jordan nodded but he did not smile.Роберт Джордан кивнул, но улыбаться перестал.
The sentry box at the far end of the bridge faced away from them and down the road and they could not see into it.Будка второго часового, у дальнего конца дороги, была повернута к ним задней стороной, и они не могли видеть, что делается внутри.
The road, which was broad and oiled and well constructed, made a turn to the left at the far end of the bridge and then swung out of sight around a curve to the right.Гудронированная дорога, широкая и ровная, за мостом сворачивала влево и потом уходила за выступ горы.
At this point it was enlarged from the old road to its present width by cutting into the solid bastion of the rock on the far side of the gorge; and its left or western edge, looking down from the pass and the bridge, was marked and protected by a line of upright cut blocks of stone where its edge fell sheer away to the gorge.Прежняя дорога была гораздо уже, и, чтобы расширить ее в этом месте, пришлось стесать часть гранитной скалы, на уступе которой она была проложена; со стороны обрыва - слева, если смотреть от моста и ущелья, - ее огораживал ряд вытесанных из камня тумб; они отмечали край дороги и служили парапетом.
The gorge was almost a canyon here, where the brook, that the bridge was flung over, merged with the main stream of the pass.Теснина здесь была очень глубокая и узкая, особенно там, где ручей, над которым висел мост, впадал в реку.
"And the other post?" Robert Jordan asked Anselmo.- А второй пост где? - спросил Роберт Джордан старика.
"Five hundred meters below that turn.- Пятьсот метров от того поворота.
In the roadmender's hut that is built into the side of the rock."В домике дорожного мастера, у самой скалы.
"How many men?" Robert Jordan asked.- Сколько там людей? - спросил Роберт Джордан.
He was watching the sentry again with his glasses.Он снова навел бинокль на часового.
Перейти на страницу:

Все книги серии Хемингуэй, Эрнест. Романы

Прощай, оружие!
Прощай, оружие!

После окончания учебы в 1917 г. Хемингуэй хотел вступить в армию, чтобы участвовать в первой мировой войне, однако из-за травмы глаза призван не был и вместо этого в 1917–1918 гг. работал корреспондентом в канзасской газете «Star». Шесть месяцев спустя он уезжает добровольцем в воюющую Европу и становится шофером американского отряда Красного Креста на итало-австрийском фронте, где в июле 1918 г. получает серьезное ранение в ногу, несмотря на которое сумел доставить раненого итальянского солдата в безопасное место. За воинскую доблесть Х. дважды награждался итальянскими орденами. Находясь на излечении в госпитале, Х. влюбляется в американскую сестру милосердия; через десять лет эта любовная история, а также военный опыт легли в основу его романа «Прощай, оружие» («A Farewell to Arms», 1929).Одна из самых удачных работ Хемингуэя, роман «Прощай, оружие!» – история любви на уровне отдельно взятых судеб, но также и повествование о поиске смысла и уверенности в мире.

Эрнест Миллер Хемингуэй

Языкознание, иностранные языки

Похожие книги

Антология ивритской литературы. Еврейская литература XIX-XX веков в русских переводах
Антология ивритской литературы. Еврейская литература XIX-XX веков в русских переводах

Представленная книга является хрестоматией к курсу «История новой ивритской литературы» для русскоязычных студентов. Она содержит переводы произведений, написанных на иврите, которые, как правило, следуют в соответствии с хронологией их выхода в свет. Небольшая часть произведений печатается также на языке подлинника, чтобы дать возможность тем, кто изучает иврит, почувствовать их первоначальное обаяние. Это позволяет использовать книгу и в рамках преподавания иврита продвинутым учащимся.Художественные произведения и статьи сопровождаются пояснениями слов и понятий, которые могут оказаться неизвестными русскоязычному читателю. В конце книги особо объясняются исторические реалии еврейской жизни и культуры, упоминаемые в произведениях более одного раза. Там же помещены именной указатель и библиография русских переводов ивритской художественной литературы.

Авраам Шлионский , Амир Гильбоа , Михаил Наумович Лазарев , Ури Цви Гринберг , Шмуэль-Йосеф Агнон

Языкознание, иностранные языки
История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя
История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя

Многие исторические построения о матриархате и патриархате, о семейном обустройстве родоплеменного периода в Европе нуждались в филологической (этимологической) проработке на достоверность. Это практически впервые делает О. Н. Трубачев в предлагаемой книге. Группа славянских терминов кровного и свойственного (по браку) родства помогает раскрыть социальные тайны того далекого времени. Их сравнительно-историческое исследование ведется на базе других языков индоевропейской семьи.Книга предназначена для историков, филологов, исследующих славянские древности, а также для аспирантов и студентов, изучающих тематические группы слов в курсе исторической лексикологии и истории литературных языков.~ ~ ~ ~ ~Для отображения некоторых символов данного текста (типа ятей и юсов, а также букв славянских и балтийских алфавитов) рекомендуется использовать unicode-шрифты: Arial, Times New Roman, Tahoma (но не Verdana), Consolas.

Олег Николаевич Трубачев

История / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука