Читаем По ком звонит колокол (For Whom The Bell Tolls) полностью

He started up the hill, moving carefully and taking advantage of the cover until they were out of sight.Он стал подниматься в гору, ступая осторожно и стараясь держаться под прикрытием сосен, пока не отошел настолько, что его нельзя было увидеть с моста.
Anselmo followed him at a hundred yards distance.Ансельмо следовал за ним на расстоянии сотни ярдов.
When they were well out of sight of the bridge, he stopped and the old man came up and went into the lead and climbed steadily through the pass, up the steep slope in the dark.Когда они отошли достаточно далеко, Роберт Джордан остановился, подождал старика, пропустил его вперед, и они полезли в темноте дальше по крутому склону.
"We have a formidable aviation," the old man said happily.- У нас сильная авиация, - довольным тоном сказал старик.
"Yes."-Да.
"And we will win."- И мы победим.
"We have to win."- Мы должны победить.
"Yes.-Да.
And after we have won you must come to hunt."А тогда, после победы, ты приезжай поохотиться.
"To hunt what?"- На кого?
"The boar, the bear, the wolf, the ibex--"- На кабана, на медведя, на волка, на горного козла.
"You like to hunt?"-Ты любишь охоту?
"Yes, man.- Ох, люблю.
More than anything.Ничего так не люблю.
We all hunt in my village.У нас в деревне все охотники.
You do not like to hunt?"А ты не любишь?
"No," said Robert Jordan.- Нет, - сказал Роберт Джордан.
"I do not like to kill animals."- Я не люблю убивать животных.
"With me it is the opposite," the old man said.-А я наоборот, - сказал старик.
"I do not like to kill men."- Я не люблю убивать людей.
"Nobody does except those who are disturbed in the head," Robert Jordan said.- Этого никто не любит, разве те, у кого в голове неладно, - сказал Роберт Джордан.
"But I feel nothing against it when it is necessary.- Но я не против, когда это необходимо.
When it is for the cause."Когда это надо ради общего дела.
"It is a different thing, though," Anselmo said.- Все-таки это совсем другое, - сказал Ансельмо.
"In my house, when I had a house, and now I have no house, there were the tusks of boar I had shot in the lower forest.- В моем доме, когда у меня был дом, - теперь у меня нет дома, - висели клыки кабана, которого я подстрелил в предгорье.
There were the hides of wolves I had shot.Шкуры волчьи лежали.
In the winter, hunting them in the snow.Волков я подстрелил зимой, гнался за ними по снегу.
Перейти на страницу:

Все книги серии Хемингуэй, Эрнест. Романы

Прощай, оружие!
Прощай, оружие!

После окончания учебы в 1917 г. Хемингуэй хотел вступить в армию, чтобы участвовать в первой мировой войне, однако из-за травмы глаза призван не был и вместо этого в 1917–1918 гг. работал корреспондентом в канзасской газете «Star». Шесть месяцев спустя он уезжает добровольцем в воюющую Европу и становится шофером американского отряда Красного Креста на итало-австрийском фронте, где в июле 1918 г. получает серьезное ранение в ногу, несмотря на которое сумел доставить раненого итальянского солдата в безопасное место. За воинскую доблесть Х. дважды награждался итальянскими орденами. Находясь на излечении в госпитале, Х. влюбляется в американскую сестру милосердия; через десять лет эта любовная история, а также военный опыт легли в основу его романа «Прощай, оружие» («A Farewell to Arms», 1929).Одна из самых удачных работ Хемингуэя, роман «Прощай, оружие!» – история любви на уровне отдельно взятых судеб, но также и повествование о поиске смысла и уверенности в мире.

Эрнест Миллер Хемингуэй

Языкознание, иностранные языки

Похожие книги

Антология ивритской литературы. Еврейская литература XIX-XX веков в русских переводах
Антология ивритской литературы. Еврейская литература XIX-XX веков в русских переводах

Представленная книга является хрестоматией к курсу «История новой ивритской литературы» для русскоязычных студентов. Она содержит переводы произведений, написанных на иврите, которые, как правило, следуют в соответствии с хронологией их выхода в свет. Небольшая часть произведений печатается также на языке подлинника, чтобы дать возможность тем, кто изучает иврит, почувствовать их первоначальное обаяние. Это позволяет использовать книгу и в рамках преподавания иврита продвинутым учащимся.Художественные произведения и статьи сопровождаются пояснениями слов и понятий, которые могут оказаться неизвестными русскоязычному читателю. В конце книги особо объясняются исторические реалии еврейской жизни и культуры, упоминаемые в произведениях более одного раза. Там же помещены именной указатель и библиография русских переводов ивритской художественной литературы.

Авраам Шлионский , Амир Гильбоа , Михаил Наумович Лазарев , Ури Цви Гринберг , Шмуэль-Йосеф Агнон

Языкознание, иностранные языки
История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя
История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя

Многие исторические построения о матриархате и патриархате, о семейном обустройстве родоплеменного периода в Европе нуждались в филологической (этимологической) проработке на достоверность. Это практически впервые делает О. Н. Трубачев в предлагаемой книге. Группа славянских терминов кровного и свойственного (по браку) родства помогает раскрыть социальные тайны того далекого времени. Их сравнительно-историческое исследование ведется на базе других языков индоевропейской семьи.Книга предназначена для историков, филологов, исследующих славянские древности, а также для аспирантов и студентов, изучающих тематические группы слов в курсе исторической лексикологии и истории литературных языков.~ ~ ~ ~ ~Для отображения некоторых символов данного текста (типа ятей и юсов, а также букв славянских и балтийских алфавитов) рекомендуется использовать unicode-шрифты: Arial, Times New Roman, Tahoma (но не Verdana), Consolas.

Олег Николаевич Трубачев

История / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука