По ком звонит колокол (For Whom The Bell Tolls)

The sentry rubbed his cigarette out on the plank wall of the box, then took a leather tobacco pouch from his pocket, opened the paper of the dead cigarette and emptied the remnant of used tobacco into the pouch.	Часовой потушил сигарету о дощатую стену будки, потом вытащил из кармана кожаный кисет, надорвал бумагу на погасшей сигарете и вытряхнул в кисет остатки табаку.
The sentry stood up, leaned his rifle against the wall of the box and stretched, then picked up his rifle, slung it over his shoulder and walked out onto the bridge.	Часовой встал, прислонил винтовку к стене и потянулся, потом снова взял ее, перекинул через плечо и вышел на мост.
Anselmo flattened on the ground and Robert Jordan slipped his glasses into his shirt pocket and put his head well behind the pine tree.	Ансельмо вплотную припал к земле, а Роберт Джордан сунул бинокль в нагрудный карман и спрятал голову за ствол сосны.
"There are seven men and a corporal," Anselmo said close to his ear.	- Семеро солдат и капрал, - сказал Ансельмо в самое его ухо.
"I informed myself from the gypsy."	- Я узнавал у цыгана.
"We will go now as soon as he is quiet," Robert Jordan said.	- Пусть он отойдет подальше, тогда мы двинемся, - сказал Роберт Джордан.
"We are too close."	- Мы слишком близко.
"Hast thou seen what thou needest?"	-Ты все рассмотрел, что тебе нужно?
"Yes.	-Да.
All that I need."	Все, что мне нужно.
It was getting cold quickly now with the sun down and the light was failing as the afterglow from the last sunlight on the mountains behind them faded.	После захода солнца сразу стало холоднее, позади, на вершинах гор, меркли последние отсветы солнечных лучей, и кругом быстро темнело.
"How does it look to thee?" Anselmo said softly as they watched the sentry walk across the bridge toward the other box, his bayonet bright in the last of the afterglow, his figure unshapely in the blanket coat.	- Ну, как тебе кажется? - тихо спросил Ансельмо, не спуская глаз с часового, который шагал по мосту ко второй будке; его штык поблескивал в последних лучах, фигура казалась бесформенной от неуклюжего плаща.
"Very good," Robert Jordan said.	- Все очень хорошо, - сказал Роберт Джордан.
"Very, very good."	- Очень, очень хорошо.
"I am glad," Anselmo said.	- Рад слышать, - сказал Ансельмо.
"Should we go?	- Что ж, пойдем.
Now there is no chance that he sees us."	Теперь он нас не может увидеть.
The sentry was standing, his back toward them, at the far end of the bridge.	Часовой стоял спиной к ним у дальнего конца моста.
From the gorge came the noise of the stream in the boulders.	Из теснины доносился шум воды, бегущей по камням.