Читаем По ком звонит колокол (For Whom The Bell Tolls) полностью

Then she commenced to pray for Roberto quickly and automatically as she had done at school, saying the prayers as fast as she could and counting them on the fingers of her left hand, praying by tens of each of the two prayers she was repeating.Потом она стала молиться за Роберто торопливо и машинально, как, бывало, молилась в школе, бормоча молитвы скороговоркой и отсчитывая их на пальцах левой руки, по десять раз каждую из двух молитв.
Then the bridge blew and one horse snapped his halter when he rose and jerked his head at the cracking roar and he went off through the trees.Потом раздался взрыв, и одна из лошадей взвилась на дыбы и замотала головой так, что повод лопнул, и лошадь убежала в чащу.
Maria caught him finally and brought him back, shivering, trembling, his chest dark with sweat, the saddle down, and coming back through the trees she heard shooting below and she thought I cannot stand this longer.Но Марии в конце концов удалось поймать ее и привести назад, дрожащую, спотыкающуюся, с потемневшей от пота грудью, со сбившимся набок седлом, и, ведя ее к месту стоянки, она снова услышала стрельбу внизу и подумала: больше я не могу так.
I cannot live not knowing any longer.Я не могу жить, не зная, что там.
I cannot breathe and my mouth is so dry.Я не могу вздохнуть, и во рту у меня пересохло.
And I am afraid and I am no good and I frighten the horses and only caught this horse by hazard because he knocked the saddle down against a tree and caught himself kicking into the stirrups and now as I get the saddle up, Oh, God, I do not know.И я боюсь, и от меня никакой пользы нет, только пугаю лошадей, и эту лошадь мне удалось поймать только случайно, потому что она сбила набок седло, налетев на дерево, и попала ногой в стремя, но седло я сейчас поправлю и - о господи, как же мне быть!
I cannot bear it.Я не могу больше.
Oh please have him be all right for all my heart and all of me is at the bridge. The Republic is one thing and we must win is another thing.Господи, сделай так, чтобы с ним ничего не случилось, потому что вся моя душа и вся я сама там, на мосту, Я знаю, первое - это Республика, а второе - то, что мы должны выиграть войну.
But, Oh, Sweet Blessed Virgin, bring him back to me from the bridge and I will do anything thou sayest ever.Но, пресвятая, сладчайшая дева, спаси мне его, и я всегда буду делать, что ты велишь.
Because I am not here.Ведь я не живу.
There isn't any me.Меня больше нет.
I am only with him.Я только в нем и с ним.
Take care of him for me and that will be me and then I will do the things for thee and he will not mind.Сохрани мне его, тогда и я буду жить и буду все делать тебе в угоду, и он мне не запретит.
Nor will it be against the Republic.И это не будет против Республики.
Oh, please forgive me for I am very confused.О, прости мне, потому что я запуталась.
I am too confused now.Я совсем запуталась во всем этом.
But if thou takest care of him I will do whatever is right.Но если ты мне его сохранишь, я буду делать то, что правильно.
I will do what he says and what you say.Я буду делать то, что велит он, что велишь ты.
With the two of me I will do it.Я раздвоюсь и буду делать все.
But this now not knowing I cannot endure.Но только оставаться здесь и не знать - этого я не могу больше.
Перейти на страницу:

Все книги серии Хемингуэй, Эрнест. Романы

Прощай, оружие!
Прощай, оружие!

После окончания учебы в 1917 г. Хемингуэй хотел вступить в армию, чтобы участвовать в первой мировой войне, однако из-за травмы глаза призван не был и вместо этого в 1917–1918 гг. работал корреспондентом в канзасской газете «Star». Шесть месяцев спустя он уезжает добровольцем в воюющую Европу и становится шофером американского отряда Красного Креста на итало-австрийском фронте, где в июле 1918 г. получает серьезное ранение в ногу, несмотря на которое сумел доставить раненого итальянского солдата в безопасное место. За воинскую доблесть Х. дважды награждался итальянскими орденами. Находясь на излечении в госпитале, Х. влюбляется в американскую сестру милосердия; через десять лет эта любовная история, а также военный опыт легли в основу его романа «Прощай, оружие» («A Farewell to Arms», 1929).Одна из самых удачных работ Хемингуэя, роман «Прощай, оружие!» – история любви на уровне отдельно взятых судеб, но также и повествование о поиске смысла и уверенности в мире.

Эрнест Миллер Хемингуэй

Языкознание, иностранные языки

Похожие книги

Антология ивритской литературы. Еврейская литература XIX-XX веков в русских переводах
Антология ивритской литературы. Еврейская литература XIX-XX веков в русских переводах

Представленная книга является хрестоматией к курсу «История новой ивритской литературы» для русскоязычных студентов. Она содержит переводы произведений, написанных на иврите, которые, как правило, следуют в соответствии с хронологией их выхода в свет. Небольшая часть произведений печатается также на языке подлинника, чтобы дать возможность тем, кто изучает иврит, почувствовать их первоначальное обаяние. Это позволяет использовать книгу и в рамках преподавания иврита продвинутым учащимся.Художественные произведения и статьи сопровождаются пояснениями слов и понятий, которые могут оказаться неизвестными русскоязычному читателю. В конце книги особо объясняются исторические реалии еврейской жизни и культуры, упоминаемые в произведениях более одного раза. Там же помещены именной указатель и библиография русских переводов ивритской художественной литературы.

Авраам Шлионский , Амир Гильбоа , Михаил Наумович Лазарев , Ури Цви Гринберг , Шмуэль-Йосеф Агнон

Языкознание, иностранные языки
История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя
История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя

Многие исторические построения о матриархате и патриархате, о семейном обустройстве родоплеменного периода в Европе нуждались в филологической (этимологической) проработке на достоверность. Это практически впервые делает О. Н. Трубачев в предлагаемой книге. Группа славянских терминов кровного и свойственного (по браку) родства помогает раскрыть социальные тайны того далекого времени. Их сравнительно-историческое исследование ведется на базе других языков индоевропейской семьи.Книга предназначена для историков, филологов, исследующих славянские древности, а также для аспирантов и студентов, изучающих тематические группы слов в курсе исторической лексикологии и истории литературных языков.~ ~ ~ ~ ~Для отображения некоторых символов данного текста (типа ятей и юсов, а также букв славянских и балтийских алфавитов) рекомендуется использовать unicode-шрифты: Arial, Times New Roman, Tahoma (но не Verdana), Consolas.

Олег Николаевич Трубачев

История / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука