Читаем По ком звонит колокол (For Whom The Bell Tolls) полностью

"They have gone bad very fast.- Я не думал, что уже так далеко зашло.
But it was necessary to come here.Но все равно мы должны были прийти.
This is the country of Pablo and of El Sordo.В этих краях два хозяина - Пабло и Эль Сордо.
In their country we must deal with them unless it is something that can be done alone."Нужно обращаться к ним, раз одни мы не можем справиться.
"And El Sordo?"- А Эль Сордо как?
"Good," Anselmo said.- Хорош, - сказал Ансельмо.
"As good as the other is bad."- Насколько тот плох, настолько этот хорош.
"You believe now that he is truly bad?"- Ты, значит, думаешь, что Пабло совсем уж никуда?
"All afternoon I have thought of it and since we have heard what we have heard, I think now, yes. Truly."- Я весь вечер думал об этом, и мне кажется, что так. Вспомни все, что мы слышали.
"It would not be better to leave, speaking of another bridge, and obtain men from other bands?"- Может быть, уйти, сказать, что мы раздумали взрывать этот мост, и набрать людей в других отрядах?
"No," Anselmo said.- Нет, - сказал Ансельмо.
"This is his country.- Он тут хозяин.
You could not move that he would not know it.Ты шагу не ступишь, чтобы он не знал.
But one must move with much precautions."Но только ступать надо осторожно.
44
They came down to the mouth of the cave, where a light shone out from the edge of a blanket that hung over the opening.Они подошли ко входу в пещеру, навешенному попоной, из-под края которой пробивалась полоска света.
The two packs were at the foot of the tree covered with a canvas and Robert Jordan knelt down and felt the canvas wet and stiff over them.Оба рюкзака стояли у дерева, прикрытые брезентом, и Роберт Джордан опустился на колени и пощупал сырой топорщившийся брезент.
In the dark he felt under the canvas in the outside pocket of one of the packs and took out a leather-covered flask and slipped it in his pocket.Он сунул под него руку в темноте, нашарил на одном рюкзаке наружный карман, вынул оттуда кожаную флягу и положил ее в карман брюк.
Unlocking the long barred padlocks that passed through the grommet that closed the opening of the mouth of the packs, and untying the drawstring at the top of each pack, he felt inside them and verified their contents with his hands.Отперев замки, продетые в кольца, и развязав тесемки, стягивавшие края рюкзаков, он на ощупь проверил их содержимое.
Перейти на страницу:

Все книги серии Хемингуэй, Эрнест. Романы

Прощай, оружие!
Прощай, оружие!

После окончания учебы в 1917 г. Хемингуэй хотел вступить в армию, чтобы участвовать в первой мировой войне, однако из-за травмы глаза призван не был и вместо этого в 1917–1918 гг. работал корреспондентом в канзасской газете «Star». Шесть месяцев спустя он уезжает добровольцем в воюющую Европу и становится шофером американского отряда Красного Креста на итало-австрийском фронте, где в июле 1918 г. получает серьезное ранение в ногу, несмотря на которое сумел доставить раненого итальянского солдата в безопасное место. За воинскую доблесть Х. дважды награждался итальянскими орденами. Находясь на излечении в госпитале, Х. влюбляется в американскую сестру милосердия; через десять лет эта любовная история, а также военный опыт легли в основу его романа «Прощай, оружие» («A Farewell to Arms», 1929).Одна из самых удачных работ Хемингуэя, роман «Прощай, оружие!» – история любви на уровне отдельно взятых судеб, но также и повествование о поиске смысла и уверенности в мире.

Эрнест Миллер Хемингуэй

Языкознание, иностранные языки

Похожие книги

Антология ивритской литературы. Еврейская литература XIX-XX веков в русских переводах
Антология ивритской литературы. Еврейская литература XIX-XX веков в русских переводах

Представленная книга является хрестоматией к курсу «История новой ивритской литературы» для русскоязычных студентов. Она содержит переводы произведений, написанных на иврите, которые, как правило, следуют в соответствии с хронологией их выхода в свет. Небольшая часть произведений печатается также на языке подлинника, чтобы дать возможность тем, кто изучает иврит, почувствовать их первоначальное обаяние. Это позволяет использовать книгу и в рамках преподавания иврита продвинутым учащимся.Художественные произведения и статьи сопровождаются пояснениями слов и понятий, которые могут оказаться неизвестными русскоязычному читателю. В конце книги особо объясняются исторические реалии еврейской жизни и культуры, упоминаемые в произведениях более одного раза. Там же помещены именной указатель и библиография русских переводов ивритской художественной литературы.

Авраам Шлионский , Амир Гильбоа , Михаил Наумович Лазарев , Ури Цви Гринберг , Шмуэль-Йосеф Агнон

Языкознание, иностранные языки
История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя
История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя

Многие исторические построения о матриархате и патриархате, о семейном обустройстве родоплеменного периода в Европе нуждались в филологической (этимологической) проработке на достоверность. Это практически впервые делает О. Н. Трубачев в предлагаемой книге. Группа славянских терминов кровного и свойственного (по браку) родства помогает раскрыть социальные тайны того далекого времени. Их сравнительно-историческое исследование ведется на базе других языков индоевропейской семьи.Книга предназначена для историков, филологов, исследующих славянские древности, а также для аспирантов и студентов, изучающих тематические группы слов в курсе исторической лексикологии и истории литературных языков.~ ~ ~ ~ ~Для отображения некоторых символов данного текста (типа ятей и юсов, а также букв славянских и балтийских алфавитов) рекомендуется использовать unicode-шрифты: Arial, Times New Roman, Tahoma (но не Verdana), Consolas.

Олег Николаевич Трубачев

История / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука