Читаем По ком звонит колокол (For Whom The Bell Tolls) полностью

"Within the danger there is the safety of knowing what chances to take.- Безопасность - это если знаешь, как увернуться от опасности.
It is like the bullfighter who knowing what he is doing, takes no chances and is safe."Матадор тоже знает, что делает, когда не хочет рисковать зря и увертывается от опасности.
"Until he is gored," the woman said bitterly.- Пока не напорется на рог, - с горечью сказала женщина.
"How many times have I heard matadors talk like that before they took a goring.- Сколько раз я слышала от матадоров такие слова, перед тем как им напороться на рог.
How often have I heard Finito say that it is all knowledge and that the bull never gored the man; rather the man gored himself on the horn of the bull.Сколько раз Финито говорил, что тут все дело в уменье и что бык никогда не пропорет рогом человека, если человек сам не полезет к нему на рога.
Always do they talk that way in their arrogance before a goring.Они всегда хвалятся, а конец один.
Afterwards we visit them in the clinic."И потом мы ходим навещать их в больницу.
Now she was mimicking a visit to a bedside,- Она заговорила другим голосом, изображая сцену у постели больного, она загудела: -
"Hello, old timer."Здравствуй, герой!
Hello," she boomed. Then, "_Buenas, Compadre_.Здравствуй!" - Потом, передразнивая слабый голос раненого матадора: - "Buenos, comadre.
How goes it, Pilar?" imitating the weak voice of the wounded bullfighter.Как живешь, Пилар?" - И опять своим обычным раскатистым голосом: -
"How did this happen, Finito, Chico, how did this dirty accident occur to thee?" booming it out in her own voice. Then talking weak and small,"Как же это так вышло, Финито, chico? Как же это с тобой случилась такая напасть?" - Потом тихо и тоненько: -
"It is nothing, woman."Пустяки, женщина.
Pilar, it is nothing.Пустяки, Пилар.
It shouldn't have happened.Это вышло случайно.
I killed him very well, you understand.Я убил его очень хорошо, ты же знаешь.
Nobody could have killed him better.Лучше меня никто бы не убил.
Then having killed him exactly as I should and him absolutely dead, swaying on his legs, and ready to fall of his own weight, I walked away from him with a certain amount of arrogance and much style and from the back he throws me this horn between the cheeks of my buttocks and it comes out of my liver."Я убил его по всем правилам, и он уже зашатался, издыхая, и готов был рухнуть под собственной тяжестью, и тогда я пошел к барьеру и шел красиво, гордо, и вдруг он всадил в меня рог сзади, между ягодицами, и рог прошел до самой печени".
She commenced to laugh, dropping the imitation of the almost effeminate bullfighter's voice and booming again now. "You and your safety!- Она рассмеялась и продолжала уже не писклявым голосом матадора, а своим, раскатистым: - Ты мне поговори о безопасности!
Did I live nine years with three of the worst paid matadors in the world not to learn about fear and about safety?Я-то знаю, что такое страх и что такое безопасность, - недаром я прожила девять лет с тремя самыми незадачливыми матадорами на свете.
Speak to me of anything but safety.О чем угодно говори, только не о безопасности.
Перейти на страницу:

Все книги серии Хемингуэй, Эрнест. Романы

Прощай, оружие!
Прощай, оружие!

После окончания учебы в 1917 г. Хемингуэй хотел вступить в армию, чтобы участвовать в первой мировой войне, однако из-за травмы глаза призван не был и вместо этого в 1917–1918 гг. работал корреспондентом в канзасской газете «Star». Шесть месяцев спустя он уезжает добровольцем в воюющую Европу и становится шофером американского отряда Красного Креста на итало-австрийском фронте, где в июле 1918 г. получает серьезное ранение в ногу, несмотря на которое сумел доставить раненого итальянского солдата в безопасное место. За воинскую доблесть Х. дважды награждался итальянскими орденами. Находясь на излечении в госпитале, Х. влюбляется в американскую сестру милосердия; через десять лет эта любовная история, а также военный опыт легли в основу его романа «Прощай, оружие» («A Farewell to Arms», 1929).Одна из самых удачных работ Хемингуэя, роман «Прощай, оружие!» – история любви на уровне отдельно взятых судеб, но также и повествование о поиске смысла и уверенности в мире.

Эрнест Миллер Хемингуэй

Языкознание, иностранные языки

Похожие книги

Антология ивритской литературы. Еврейская литература XIX-XX веков в русских переводах
Антология ивритской литературы. Еврейская литература XIX-XX веков в русских переводах

Представленная книга является хрестоматией к курсу «История новой ивритской литературы» для русскоязычных студентов. Она содержит переводы произведений, написанных на иврите, которые, как правило, следуют в соответствии с хронологией их выхода в свет. Небольшая часть произведений печатается также на языке подлинника, чтобы дать возможность тем, кто изучает иврит, почувствовать их первоначальное обаяние. Это позволяет использовать книгу и в рамках преподавания иврита продвинутым учащимся.Художественные произведения и статьи сопровождаются пояснениями слов и понятий, которые могут оказаться неизвестными русскоязычному читателю. В конце книги особо объясняются исторические реалии еврейской жизни и культуры, упоминаемые в произведениях более одного раза. Там же помещены именной указатель и библиография русских переводов ивритской художественной литературы.

Авраам Шлионский , Амир Гильбоа , Михаил Наумович Лазарев , Ури Цви Гринберг , Шмуэль-Йосеф Агнон

Языкознание, иностранные языки
История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя
История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя

Многие исторические построения о матриархате и патриархате, о семейном обустройстве родоплеменного периода в Европе нуждались в филологической (этимологической) проработке на достоверность. Это практически впервые делает О. Н. Трубачев в предлагаемой книге. Группа славянских терминов кровного и свойственного (по браку) родства помогает раскрыть социальные тайны того далекого времени. Их сравнительно-историческое исследование ведется на базе других языков индоевропейской семьи.Книга предназначена для историков, филологов, исследующих славянские древности, а также для аспирантов и студентов, изучающих тематические группы слов в курсе исторической лексикологии и истории литературных языков.~ ~ ~ ~ ~Для отображения некоторых символов данного текста (типа ятей и юсов, а также букв славянских и балтийских алфавитов) рекомендуется использовать unicode-шрифты: Arial, Times New Roman, Tahoma (но не Verdana), Consolas.

Олег Николаевич Трубачев

История / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука