По ком звонит колокол (For Whom The Bell Tolls)

The woman of Pablo could feel her rage changing to sorrow and to a feeling of the thwarting of all hope and promise.	Жена Пабло почувствовала, как ее гнев уступает место печали и предчувствию гибели всех надежд и всех обещаний.
She knew this feeling from when she was a girl and she knew the things that caused it all through her life.	Это чувство было знакомо ей еще с детства, и она хорошо знала, когда и почему оно появляется.
It came now suddenly and she put it away from her and would not let it touch her, neither her nor the Republic, and she said,	Сейчас оно пришло неожиданно, и, стараясь отогнать его, не позволяя ему касаться себя, не позволяя ему касаться ни себя, ни Республики, она сказала:
"Now we will eat.	- Ну, давайте ужинать.
Serve the bowls from the pot, Maria."	Мария, разложи мясо по мискам.
5	5
Robert Jordan pushed aside the saddle blanket that hung over the mouth of the cave and, stepping out, took a deep breath of the cold night air.	Роберт Джордан откинул попону, закрывавшую вход, и, выйдя из пещеры, глубоко вдохнул прохладный ночной воздух.
The mist had cleared away and the stars were out.	Туман рассеялся, и показались звезды.
There was no wind, and, outside now of the warm air of the cave, heavy with smoke of both tobacco and charcoal, with the odor of cooked rice and meat, saffron, pimentos, and oil, the tarry, wine-spilled smell of the big skin hung beside the door, hung by the neck and the four legs extended, wine drawn from a plug fitted in one leg, wine that spilled a little onto the earth of the floor, settling the dust smell; out now from the odors of different herbs whose names he did not know that hung in bunches from the ceiling, with long ropes of garlic, away now from the copper-penny, red wine and garlic, horse sweat and man sweat dried in the clothing (acrid and gray the man sweat, sweet and sickly the dried brushed-off lather of horse sweat), of the men at the table, Robert Jordan breathed deeply of the clear night air of the mountains that smelled of the pines and of the dew on the grass in the meadow by the stream.	Ветра не было, и после спертого воздуха пещеры, в котором смешивались табачный дым и дым очага, запахи жареного мяса и риса, шафрана, перца и оливкового масла, винно-смолистый дух от большого бурдюка, подвешенного у входа за шею, так что все четыре ноги торчали в стороны, а из той, откуда цедили вино, капли падали на землю, прибивая пыль, после пряного аромата каких-то неведомых ему трав, которые пучками свешивались с потолка вперемешку с гирляндами чесноку, после медного привкуса во рту от красного вина и чеснока, после запаха лошадиного и человечьего пота, которым была пропитана одежда сидевших за столом людей (острая кислятина человечьего пота с примесью тошнотворно-сладкого запаха засохшей пены с лошадиных боков), - после всего этого приятно было вбирать полной грудью чистый ночной воздух гор, отдающий хвоей и росистой приречной травой.
Dew had fallen heavily since the wind had dropped, but, as he stood there, he thought there would be frost by morning.	Роса была обильная, потому что ветер улегся, но Роберт Джордан решил, что к утру подморозит.
As he stood breathing deep and then listening to the night, he heard first, firing far away, and then he heard an owl cry in the timber below, where the horse corral was slung.	Он стоял перед входом в пещеру, стараясь надышаться, и вслушивался в звуки ночи. Он услышал отдаленный раскат выстрела, потом крик совы в нижнем лесу, там, где был загон для лошадей.
Then inside the cave he could hear the gypsy starting to sing and the soft chording of a guitar.	Потом из пещеры донеслось пение цыгана и мягкие переборы гитары.
" I had an inheritance from my father ," the artificially hardened voice rose harshly and hung there. Then went on:	"Наследство мне оставил отец", - вывел нарочито гортанный голос, немного задержался на высокой ноте и продолжал: