По косточкам. Разделываем пищевую индустрию на части

Тем не менее это уведомление для клиентов завершалось щедрыми и пышными выражениями: «Если у вас есть вопросы, обращайтесь к персоналу магазина, который будет рад вам помочь». Что ж, я пробовала, но они, похоже, не представляли сути дела. Поэтому я связалась с фирмой, которая управляет связями с общественностью компании Greggs, и попросила у нее списки ингредиентов для продукции. «Мы рассмотрим этот вопрос», – пообещали они. За неделю я не услышала ничего в ответ, поэтому повторила запрос. Через три недели я получила следующий ответ от менеджера, занимающегося делами Greggs:

К сожалению, хотя сведения о пищевой ценности продукции имеются на сайте Greggs, списки ингредиентов недоступны, поскольку Greggs желает защитить рецепты своих знаковых продуктов.

Проще говоря, проваливайте отсюда. По закону мы не обязаны раскрывать состав продукции, а значит, и не станем этого делать. Greggs просто желает, чтобы я приняла на веру утверждение, что в свои «знаковые продукты» они кладут только свежайшие и наилучшие ингредиенты. Но не получив ясных ответов, я этого сделать не могла.

Часть 2 Особенности обработанной пищи

Глава 6 Сладкое

Вчерной комедии Джейсона Райтмана «Здесь курят» об искусстве лоббирования в главной роли высокооплачиваемого лоббиста снялся Аарон Экхарт. В каком-то эпизоде фильма его персонаж участвует в циничном разговоре с коллегами – профессиональными лоббистами (из алкогольной и оружейной промышленности), где они обсуждают, у кого из них работа сильнее всего отрицает и игнорирует доказательства. Если бы Райтман снимал фильм сейчас, он мог бы посадить за этот стол лоббиста из сахарной промышленности, поскольку сахар в большой беде и ему нужно максимально помогать. Несмотря на все усилия, сахарные компании и производители, зависящие от сахара, сидят в глубокой оборонительной яме, которая липка и темна, как патока, и из которой настолько же трудно выбраться. Как гласят заголовки, сахар – это новый табак.

Времена изменились. Когда насыщенные жиры были «плетеным человеком»[69] для организаций питания, вредное для здоровья воздействие сахара ускользнуло из поля внимания. Проклятие жиров стало дойной коровой для сахарных заводов, которые плодили легионы обработанных продуктов с повышенным уровнем сахара для компенсации неизбежной потери вкуса из-за удаления жиров, ориентированных на его создание.

Это избегание жиров в рационе было настолько упорным, что в некоторых случаях даже способствовало рекламе сахара, поскольку полезность пищи определялась отсутствием жиров. В 2014 году одна моя подруга была озадачена, получив от своего врача копию документа с диетой Good Hearted Glasgow Diet Sheet на том основании, что у нее был высокий уровень холестерина. Введение гласило: «Снижение количества потребляемых жиров поможет вам понизить уровень холестерина в крови». Это крайне спорное утверждение, поскольку убеждение о связи между потреблением жиров и повышенным уровнем холестерина – это очень упрощенный взгляд на вещи, так же как и представление о том, что снижение холестерина улучшает ситуацию со здоровьем. Даже если отбросить спорный вопрос с холестерином, тревожно было читать рекомендации по рациону: сахар, джем, мармелад, мед, карамель, пастила и жевательная резинка – все эти продукты числились в колонке «Рекомендуемые продукты».

Где-то на заднем плане, конечно же, продолжались постоянные обсуждения сахара и его способности вредить нашему здоровью. Еще в 1972 году физиолог Джон Юдкин опубликовал книгу, которая в Нью-Йорке вышла под названием «Сладкий и опасный», а в Лондоне – «Чистый, белый и смертельный: проблема сахара». В последующих изданиях название было расширено: «Чистый, белый и смертельный: как сахар убивает нас и что мы должны делать, чтобы прекратить это». Казалось бы, куда яснее? Однако в течение многих лет сахарное лобби прибегало к таким атакам, используя две стратегии.

Один метод заключался в том, чтобы нейтрализовать любые наши скрытые опасения насчет сахара, создавая ложную положительную связь со здоровьем. Цель тут – создать представление о хорошем самочувствии, которое сталкивается с любым негативным восприятием и в итоге его преодолевает. (Это классический маневр ограничения ущерба, который применяют потенциально непопулярные компании; например, это причина, по которой нефтяные компании, загрязняющие среду, часто спонсируют проекты в области дикой природы.)