По милости короля. Роман о Генрихе VIII [litres]

Он вознаградил ее страстным поцелуем и смотрел ей вслед – такой прелестной во французском платье с глубоким вырезом. Она побежала к дворцу, чтобы позвать своих девушек играть в жмурки. Гарри не возражал против того, что Кэтрин дни напролет проводит в забавах и развлечениях, играх и танцах, наслаждаясь своим новым положением. Его радовало, что она не интересуется политикой и государственными делами, зато он мог забывать о них в обществе супруги, как и о том, что его казна совершенно пуста. Дела шли так скверно, что Гарри опасался, как бы ему не пришлось понизить ценность монеты в королевстве; денег на коронацию Кэтрин не было.

Из вежливости Гарри отправился навестить леди Анну в Ричмонде, чтобы сообщить о своей женитьбе, и с удивлением обнаружил, что она находится в прекрасном расположении духа и одета в новое платье, которое ей очень идет. Анна угостила короля прекрасным обедом и удачно исполнила роль очаровательной хозяйки, продемонстрировав, какие успехи сделала в английском языке. Когда настала пора прощаться, Гарри понял, что отлично провел время с Анной, и пообещал приехать к ней снова в ближайшем будущем.

Вернувшись, он восстановил на прежних должностях при дворе Кэтрин многих из тех, кто служил Джейн и Анне, включая целую орду родственников Говардов и их иждивенцев. Маргарет Дуглас вновь стала главной придворной дамой. Среди дам королевы также были сестра Джейн Элизабет, вышедшая замуж за сына Кромвеля Грегори, леди Рочфорд и вдова Ричмонда Мэри Говард. Сидя летними вечерами в беседке, Гарри снисходительно наблюдал за тем, как Кэтрин и ее дамы из тех, что помоложе, носятся по лужайке и среди общего хохота играют в пятнашки. Он не ошибся в выборе.

Говарды теперь были в большой силе при дворе. Брата Кэтрин Чарльза ввели в личные покои короля, где уже пользовался немалым влиянием его дядя, лорд Уильям Говард. Суррея Гарри сделал рыцарем ордена Подвязки. Он понимал, что возвышение консерваторов, среди которых самыми видными были Норфолк, Гардинер и Свин Ризли, вызывает жгучее недовольство и зависть среди реформистов, в партию которых входили Кранмер, Хартфорд, а также верный друг и политический союзник последнего, талантливый и честный сэр Уильям Паджет. Они постоянно призывали короля произвести более радикальные изменения в религии. Суррей, хотя и брал сторону отца в его борьбе с Сеймурами, был еще более ярым реформистом, чем Хартфорд, однако, со вздохом думал Гарри, он создавал столько проблем из-за своего непредсказуемого нрава. А Хартфорд отличался такой заносчивостью, что вечно провоцировал склоки в своей фракции. Гарри покачал головой. Доводилось ли хотя бы одному королю оказываться в таком сложном положении? Его обложили со всех сторон. Если Саффолку удается ладить и с Норфолком, и с Хартфордом, почему все остальные не могут постараться и сделать так же?

Взять, к примеру, сегодняшнее утро. На заседании Совета в его, короля, присутствии разгорелась склока между фракциями. Как вам это нравится? Разговор шел на высоких тонах, лорды оспаривали право на высокие должности, и не было Кромвеля, который положил бы этому конец. Гарри наорал на них, но они и завтра будут досаждать ему. Теперь король тратил немало усилий на то, чтобы стравливать друг с другом фракции, и, хотя он не показывал виду, в душе у него царило уныние. Он не знал, кому доверять, и подозревал, что еретические идеи заразили умы большинства радикальных сторонников реформ. Гарри сознавал, что многие его советники – люди молодые, честолюбивые, напористые, и хотя он любил окружать себя молодежью и купаться в лучах отраженного блеска юности, разрыв в возрасте был слишком велик, чтобы его можно было с легкостью преодолеть в зале Совета.

Король считал жизненно важным ради сохранения единства сделать так, чтобы ни одна из сторон не была уверена в нем и чтобы все слушались его распоряжений относительно религии, несмотря на свои личные убеждения.

– Мы должны преследовать католиков, которые поддерживают епископа Рима, и протестантов – за ересь, – сказал Гарри советникам.

И когда один юный глупец осмелился спросить: «Неужели ваша милость не уверены в своей религиозной позиции?», Гарри не оставил ему сомнений!

Некоторые придворные пытались пустить королю пыль в глаза или манипулировать им в своих целях. От него не укрылось, что кое-кто из советников находится в тайных сношениях друг с другом по вопросам, о которых, как они полагали, король ничего не знает. Что ж, они поймут: он видит все, твердо держит в руках контроль над всеми делами, а его власть абсолютна и последнее слово всегда остается за ним.